Школы и мясорубки

Скажу без преувеличения, 1) если лжеклеветник говорит правду, он лжет; 2) если лжеклевета похожа на правду, это не правда. Таково мое кредо, выстраданное в беспробудном ликовании.

А правда состоит в том, что экс-глава Мегиона Ханты-Мансийского автономного округа Александр Кузьмин, наконец, освобожден после двух месяцев заключения в СИЗО Нижневартовска. По словам Кузьмина, заключение укрепило его силу воли и дух. Он завершил переоценку ценностей и на свободу вышел с новым пониманием жизни. Кроме того экс-глава Мегиона выучил японский алфавит, стал понимать узбекский язык. Поправил здоровье, научился стоять на голове, стал отжиматься 100 раз.

Особую зависть вызывает, конечно, новое понимание жизни. С другой стороны, японский алфавит – тоже не фунт изюма. Диоген, говорят, всю жизнь прожил в бочке, но так и не выучил японскую азбуку. Не осилил. Конечно, в тюрьме время бежит медленней, чем в бочке, особенно, если стоишь на голове, но чтоб за два месяца!

Это хороший урок. Хороший урок тем, кто катит бочку. Бочку сгущенной лжеклеветы на российскую пенитенциарную систему. А ведь с каким апломбом нас убеждали, что российские тюрьмы являются инструментом массового наказания, а не исправления! Убеждали, бесстыдно смотря в глаза людям, которые со школьной скамьи чтят не только Уголовный кодекс, но и роман с простым, доходчивым названием – «Преступление и исправление»! А что делать? Я хотел сказать, и роман «Что делать?» тоже чтят.

Где-то на Западе тюрьмы – это безжалостные мясорубки, превращающие в липкий фарш хрупкие души несчастных изгоев. А в России тюрьмы – это школы самосовершенствования, где 1) учат стоят на голове; 2) дают бесплатных репетиторов по узбекскому языку, пользующемуся заслуженной популярностью в Ханты-Мансийском автономном округе и соседних регионах; 3) позволяют овладеть другими полезными для социальной адаптации навыками...