Байден рассказал, как «восстановить душу» США

Фото Reuters

Обвинительный вердикт по делу о смерти афроамериканца Джорджа Флойда предоставляет возможность «восстановить душу» США. Такое мнение высказал в четверг президент Джозеф Байден, выступая на митинге в Дулуте (штат Джорджия) в связи с преодолением символического рубежа в 100 дней пребывания у власти. «У нас это получится. Мы можем действовать рационально, реформируя полицию, мы можем искоренить системный расизм в нашей системе уголовного правосудия», - подчеркнул он под громкие сигналы автомобилей своих стронников.

Напомню, что суд присяжных в Миннеаполисе (штат Миннесота) признал бывшего полицейского Дерека Шовина виновным в убийстве Флойда в мае прошлого года. Хотя окончательный приговор по делу будет объявлен только 16 июня, очевидно, что в сложившейся в США политической ситуации, когда сам президент приветствовал вердикт присяжных, а сами они признают, что подвергались психологическому давлению, Шовина приговорят «на полную катушку» - 40 лет тюремного заключения.

Вердикт в Миннеаполисе живо напомнил мне, представителю старшего поколения, судебную историю из практики советской юриспруденции, описанную американским политологом Анатолем Рапопортом в книге "Стратегия и совесть". Рапопорт рассказал американцам – а заодно и нам, допущенным к чтению литературы издательства «Прогресс» из фонда специального хранения - о том, как советский суд вынес обвинительный приговор старику, защищавшему свой яблоневый сад от расхитителей, которые из хулиганских побуждений регулярно отбирали выращенный им урожай. Пожилой человек не сдавался, делал все, что мог, чтобы миром уладить дело с хулиганами. Не получилось. Переговоры закончились тем, что деда в очередной раз побили. Тогда он приобрел ружье и предупредил обидчиков, что будет стрелять. В ответ его связали и вновь избили, бросив поверх тела берданку. Но упрямый старик вновь вышел на охрану своего сада. Заметив грабителей, он сделал предупредительный выстрел, после чего выстрелил, не целясь, в мелькнувшую под яблоней тень… Выстрел оказался роковым, малолетний грабитель скончался. Возбудили дело, состоялся шумный открытый процесс, красноречивый прокурор в праведном гневе вопрошал деда, за сколько яблок он лишил жизни безвинную жертву – за пять или за шесть? Суд приговорил обвиняемого к высшей мере, и старика расстреляли.

Приводя этот юридический казус для сравнительного анализа советской и американской правовых систем и нравственных ценностей, Рапопорт писал, что в США несчастный старик за совершенное злодеяние отделался бы штрафом в 200 долл.

Карл Маркс утверждал, что происходящие в истории драмы чаще всего повторяются в виде фарсов. Правда, когда речь идет о приговоре на сорокалетний срок, слишком мало комичного для того, чтобы назвать историю с Дереком Шовином фарсом. Но некоторые аналогии между тем, что было 60 лет тому назад в тоталитарном СССР и в современных демократических Соединенных Штатах провести все-таки можно.

Полицейского признали виновным в том, что он непреднамеренно, по недосмотру убил человека. Заметим также, что при этом он и его коллеги действовали в полном соответствии с должностными инструкциями, что жертва происшествия был рецидивистом, задержанным на месте совершения очередного правонарушения, что в крови его патологоанатом обнаружил наркотические вещества, увеличившие возможность летального исхода. С учетом всех этих обстоятельств, которые на языке всех юридических систем мира называются «смягчающими вину», невольно приходишь к выводу, что в составе преступления Дерека Шовина лишь один факт и одна неопровержимая улика – белый цвет его кожи.

Нет, я нисколько не оправдываю полицейского. В любом случае правоохранитель должен соблюдать необходимые меры безопасности, никогда не подвергать риску жизни ни окружающих, ни потенциального правонарушителя. Но 40 лет! И по сути дела не за преступление, а за должностной проступок, за который достаточно было бы увольнения со службы, что, кстати, и так уже было сделано.

Есть все основания считать, что столь суровый вердикт присяжных Шовину является политически мотивированным. И несправедливым. Не исключено также, что ему уже сказали: «Покайся, сиди тихо и не выпендривайся. Байден перед уходом с поста помилует тебя так же, как Обама помиловал Челси Мэннинг».

Все это делается для того, чтобы сбить накал, захвативших Америку страстей, преодолеть тот цивилизационный раскол, который уже в достаточной степени проявил себя 6 января на Капитолийском холме, когда разъяренные трамписты штурмом взяли цитадель американской демократии.

Достигнут ли цели эти лихорадочные попытки? Скорее всего, нет. Нельзя излечить тяжелое системное заболевание, загоняя его в глубь организма. Нет сомнения в том, что американскую демократию впереди ждут новые серьезные испытания.

Впрочем, это внутреннее дело американцев. Им самим предстоит разбираться со своими политически мотивированными судебными делами и делать соответствующие выводы. Но есть один момент, который касается и нас. И на нем стоит остановиться подробнее.

Дело в том, что власть предержащие во многих странах очень часто стремятся потушить костер внутренних страстей, разделяющих общества, внешнеполитическими авантюрами. Россия в этом отношении дала весьма поучительный пример русско-японской войны 1904-1905 годов. Ведь ту роковую войну вполне можно было предотвратить, приняв японские предложения о полюбовном разделе сфер влияния на Дальнем Востоке. И все члены кабинета, военный министр и начальник генерального штаба уговаривали царя пойти по этому пути. И только министр внутренних дел Вячеслав Плеве «подсказал» императору роковое решение: быстрая победоносная война с Японией поможет сбить нарастающую волну революционного подъема в собственной стране.

Будем надеяться, что в Белом доме найдутся историки, которые напомнят президенту о печальном опыте русского царя. Может быть, ратовать за торжество демократии в Донбассе и проще, чем в Миннесоте, но последствия от этого могут быть еще более плачевными, чем трагедия Порт-Артура для Николая II. Поэтому для того, чтобы сбить волну нарастающего недовольства на почве расовой сегрегации, лучше посоветовать президенту переименовать Белый дом в Черный.