Арчил Сихарулидзе
Никол Пашинян решил «вывести на чистую воду» «нерадивых» священнослужителей. . Фото с сайта www.primeminister.am
В преддверии летних каникул и все более ухудшающейся глобальной обстановки многие могли не усмотреть интересные политические поползновения в Грузии и Армении. За фасадом разговоров о «братских узах» большинство процессов в этих странах происходят абсолютно не замеченными, поскольку редко их связывают с какими-либо общими тенденциями. Однако практически одновременные критические заявления «прозападных элит» против Грузинской православной и Армянской апостольской церквей – если не скоординированный подход, то, безусловно, отражает общее отношение местных «европейцев» к этим уважаемым институтам, которые решили не следовать идеологическим предпочтениям первых.
С начала июня 2025 года премьер-министр Армении Никол Пашинян инициировал беспрецедентную публичную кампанию против Армянской апостольской церкви. На заседании правительства 29 мая он охарактеризовал ряд исторических церквей как захламленные «кладовые», наполненные мешками с цементом, ведрами и металлоломом. Вскоре после этого Пашинян и его супруга Анна Акопян продолжили критику в социальных сетях. Пашинян обвинил высокопоставленных представителей духовенства, включая архиепископа Гугарской епархии Ованнеса Акопяна, в нарушении обета безбрачия и потребовал лишить их сана. Он также публично бросил вызов Католикосу всех армян Гарегину II, заявив, что если тот действительно имеет ребенка, то должен уйти в отставку. В одной из своих публикаций, насыщенной грубой лексикой, он обратился к епископу с оскорблением, вызвав общественное возмущение. Армянская апостольская церковь отреагировала незамедлительно. Высший духовный совет охарактеризовал заявления Пашиняна как «кощунственные», «недостойные государственного деятеля» и политически мотивированные, подрывающие национальное единство. Епископ Ованнес Акопян назвал премьера «неуравновешенным», а архиепископ Аршак Хачатрян призвал к взаимному уважению и осуждению радикальной риторики.
Есть мнение, что данный конфликт уходит корнями в политические события после 2020 года, когда церковь подвергла сомнению легитимность лидерства Пашиняна. Сегодня противостояние углубляется, переходя в борьбу за юридический и моральный статус церкви. Некоторые считают, что вмешательство государства в выбор Католикоса не имеет конституционного основания и угрожает нарушением традиционного разделения церкви и государства. Реакция общества оказалась поляризованной. Одни граждане поддерживают стремление Пашиняна раскрыть злоупотребления внутри церкви, другие же расценивают его кампанию как безответственную и неуважительную по отношению к институту, пользующемуся высоким доверием. Согласно опросам, более 70% граждан Армении доверяют Армянской апостольской церкви – значительно больше, чем любому из политических лидеров. В этом контексте критика Пашиняна может иметь негативные социальные и политические последствия.
Бывший президент Грузии (2018–2024) Саломе Зурабишвили также активно критикует Грузинскую православную церковь, особенно в контексте последних политических волнений и протестов, позиционируемых как «проевропейские». По ее мнению, в основе данной критики лежит углубляющееся противоречие между светскими, прозападными слоями грузинского общества и традиционно влиятельной церковью, которую она обвиняет в поддержке консервативных и антиевропейских сил. Зурабишвили утверждает, что церковь утратила статус нейтрального морального авторитета, превратившись в политизированную структуру, выступающую против демократических стремлений граждан. В своих выступлениях и интервью она обвиняла церковную иерархию в поддержке правящей партии «Грузинская мечта» и в дискредитации протестов, направленных на интеграцию Грузии в евро-атлантическое пространство. Церковь, по ее мнению, предоставляет идеологическое прикрытие для подавления оппозиции, пропагандируя националистическую риторику и представляя западный либерализм как угрозу грузинской идентичности и православным ценностям.
Особенно тревожным, по ее словам, является молчание или косвенное одобрение церковью насилия против гражданского общества и оппозиции. Она осуждает неспособность церкви выступить против политического насилия и отстоять право граждан на мирный протест, что, по ее мнению, подрывает моральный авторитет церкви и ее традиционную функцию как объединяющей силы в обществе. Кроме того, Зурабишвили предупреждает, что ориентация церкви на антиевропейские нарративы, зачастую навязываемые из российских православных кругов, еще больше отдаляет Грузию от ее европейского курса. Отдавая приоритет церковной власти над демократической подотчетностью, церковь, по ее мнению, способствует легитимации политического сопротивления реформам и евроинтеграции. Ее заявления представляют собой редкий и смелый вызов мощной институции грузинской общественной жизни, отражая растущее недовольство со стороны либеральных элит по поводу политической ангажированности и идеологической регрессии церкви.
Храбрость Пашиняна и Зурабишвили – это не самодеятельность, а довольно-таки продуманные и осознанные шаги. Не секрет, что грузинские и армянские проповедники западного курса, а также гражданского общества получают активную политическую, логистическую и финансовую поддержку из одних и тех же американских и европейских источников. Также эти две группы очень активно сотрудничают, особенно после охлаждения отношений между Ереваном и Москвой и началом холодной войны Тбилиси и Брюсселя. Запад, сам прошедший конфронтацию светского населения с клерикальным, хорошо понимает, что местные церкви являются очень сильным механизмом влияния. Поэтому в Грузии многие годы прозападно настроенный третий президент Михаил Саакашвили пытался вначале принизить роль церкви в жизни грузин, а потом подружиться с этим институтом. Целью было переформатирование местного православия таким образом, чтобы церковь стала продолжением сформировавшейся в стране радикально «прозападной» политической, бизнес- и академической элит.
И для Пашиняна, и для Зурабишвили очевидно, что церковь никуда не исчезнет. Поэтому, если ее нельзя заменить на подконтрольные конструкции, то институт надо возглавить. Следовательно, Зурабишвили ждет ухода Католикоса Ильи II, а вот премьер Армении готовит комиссию для назначения собственного ставленника. Оказалось, что обещания западных благ не смогли пошатнуть веру людей к церкви, которая не раз проходила времена и посложнее.
Игорь Селезнёв 
