Виталий Нуриев
У Будрайтиса жизнескрепляющие подробности не вымываются киносюжетом, а становятся частью построенных им образов.
Кадр из фильма «Классик»
Советский и литовский актер театра и кино. Родился в крестьянской семье. Амплуа лицедея примерил уже в школе. Окончил юрфак Вильнюсского университета. На третьем курсе получил роль в фильме Жалакявичюса «Никто не хотел умирать», который во многом и определил его творческий путь. С 1996 года атташе по культуре посольства Литовской Республики в РФ.
Таковы факты, которые всплывают в памяти, когда слышишь имя Юозаса Будрайтиса, человека, чья судьба вплетена в историю советского и российского кинематографа. Собственно, эта биографическая линия сама по себе сгодилась бы, чтобы стать основой романа или кинофильма, и в ней бы явно угадывалась традиция поздней советской литературы, которую до сих пор упрекают в пристрастии к монолитности, удивительной цельности персонажей. Обычно от этих персонажей критик отмахивается, повторяя слова французского философа Пьера Ано, мол, не хватает образу аутентичной ухмылки, не хватает сближающих его с реальностью подробностей.
В случае с Будрайтисом это не так. Деталей и подробностей предостаточно. Их можно набрать из его живой биографии. В девятом классе его исключили из школы за плохое поведение. Его хобби – бродить ночью по Москве и снимать фактуру стен, предпочитая черно-белую палитру из-за ее большей естественности.
Он говорит, что в российском кино наблюдается нелюбовь к актерам. Режиссер давит артиста сюжетом, не дает артисту играть в диалогах, создавать образ мельчайшими изменениями в лице. И актер теряет способность слушать, не знает, «куда в таких бессловесных ситуациях девать руки и как держаться». Идеальным фильмом считает «Пролетая над гнездом кукушки» Милоша Формана: «Там сошлись и авторский взгляд, и замечательная игра актеров». Называет себя старомодным, говорит, что образ России для него связан в первую очередь с далеким прошлым. Его Россия – усадьбы. Эту Россию Юозас Будрайтис называет «удивительно чутким, удивительно красивым и культурным явлением». Еще он признается, что, несмотря на внушительный стаж рабочей жизни в Москве, ни за что не променял бы на нее любимый Вильнюс.
Кажется, у Будрайтиса жизнескрепляющие подробности не вымываются киносюжетом, а становятся частью построенных им образов. И говорить тут можно не только о ролях, которые считаются удавшимися и заметными, хотя их-то как раз и любят перечислять (из фильмов «Девушка в черном», «Щит и меч», «Чувства», «Король Лир», «С тобой и без тебя», «Человек в штатском» и др.). Не менее показательны роли, в силу тех или иных причин остающиеся в стороне. Остаются они там не потому, что роль удалась меньше, просто фильм ушел в другое пространство, в другой сегмент зрительской аудитории (к примеру, в детское кино) и потому отрезан от «взрослого» внимания. Таков персонаж Будрайтиса в фильме Леонида Нечаева «Безумная Лори», который показывает принадлежность актера к школе Мильтиниса, выписывая «любимую чуть отстраненную манеру» актерской игры.
