Виктор Мясников Cегодня на счетах Минобороны неиспользованные остатки средств по Гособоронзаказу составляют 24 млрд. рублей. Об этом на заседании бюджетного комитета Совета Федерации в минувший понедельник заявила Татьяна Голикова, замминистра финансов РФ. Если учесть, что весь Гособоронзаказ-2003 определен в 109,8 млрд. рублей, на последний месяц года перешла почти четверть немалых средств.
Ситуация на первый взгляд более чем странная. Как утверждал еще в январе замминистра экономического развития и торговли Владислав Путилин, Гособоронзаказ больше не требовал уточнений и дополнений. Особенностью Гособоронзаказа-2003 была его выверенность и согласованность между всеми заинтересованными ведомствами и организациями. Единственные коррективы - согласование цен на отдельные виды вооружений, которые должны были быть утверждены до конца мая.
Какие статьи бюджета военных закупок остались не исполнены, понять невозможно, поскольку 4 тыс. страниц Гособоронзаказа скрыты под грифом "Секретно". Известно лишь, что 60% военные планировали потратить на закупку, ремонт и модернизацию техники, оставшиеся 45,5 млрд. рублей должны были пойти на проведение НИОКР (3 тыс. проектов), а также на испытание и принятие на вооружение новых видов оружия. Первоначально число новых образцов определялось цифрой 200, но сами военные говорили о 120.
В этом году Гособоронзаказ был увеличен на 33,4%. Но история повторяется. В 2002 году, когда только отрабатывалась работа в условиях казначейского исполнения бюджета, тоже оставались большие неизрасходованные средства. Тогда списали на нерасторопность. Опыт этого года показывает, что такое положение вещей отнюдь не случайность, а определенная системность.
Эту системность не так давно объяснил аудитор Счетной палаты РФ Александр Пискунов (см. "НГ" #133, 2003 г.), возглавляющий направление по контролю расходов федерального бюджета на обеспечение национальной обороны. Говоря об изъянах в системе финансирования силового блока, он сказал: "В том правовом поле, которое у нас существует, любые средства будут уходить как сквозь песок. Мы наступаем на интересы людей, которые уже выстроили отношения заказчика и подрядчика, и тех, кто стоит за ними. Это и серьезные финансово-промышленные группы, и серьезные, скажем так, государственные чиновники".
Когда в последний месяц надо освоить 24 млрд. живых денег, тут уже не до проработки договоров, тендеров и конкурсов. И гораздо легче направить ассигнования "проверенным и надежным" подрядчикам. Кстати, в советские времена, когда деньги на оборону тратили не скупясь, сращивание интересов генералов-заказчиков и директоров-подрядчиков было обычным делом. И подарки возили, и "отдых" обеспечивали, и другие популярные формы дружеского взаимодействия использовали. Могли, например, генерала включить в лауреатский список.
Тогда порой на вооружение принимали "сырые" образцы. Сейчас идет борьба за ассигнования. И есть за что бороться. Гособоронзаказ дает права на 40% авансирования, право на повышенную рентабельность - 25%, освобождение от земельного налога. А с финансирования НИОКР 20% НДС не платится. Поэтому такой дикий дисбаланс - расходы на НИОКР почти равны расходам на модернизацию и закупки, а действительно новых образцов вооружений в год принимается едва три десятка, остальные - результат модернизации. Скорее всего под НИОКР верстается все, что удастся.
Гособоронзаказ абсолютно непрозрачен. Эксперты от ОПК считают, что в нынешней ситуации речь может идти о распределении заказов между ремзаводами, НИИ, КБ и производителями-конкурентами. Вертикально интегрированные отраслевые холдинги пока еще не созданы, и нет головных управляющих фирм, которые регулировали бы эту сферу изнутри. Как и нет закона о наделении "головников" лицензиями на производство оружия.
Впереди Гособоронзаказ на 2004 год, который предположительно возрастет на 20% по сравнению с 2003 годом. Если не будет создана система контрактации Гособоронзаказа, независимая от заказчиков и подрядчиков, "профицит" у Минобороны окажется еще выше.
Андрей Гусейнов 
Дарья Гармоненко 
