Первого февраля 2011 года в 12.00 закончится обсуждение законопроекта «Об образовании». Оно длилось с лета прошлого года. Организовали разговор с народом сами чиновники. Поэтому и проходит он примерно в следующем режиме: Управление образования области (края) созывает представителей учебных заведений, Общественной палаты и прочей организованной части граждан с целью «определения концептуальных основ и отдельных ключевых положений нового законопроекта». Далее обычно предлагается список примерных вопросов для обсуждения. По итогам вырабатываются «согласованные рекомендации в части совершенствования законодательной базы», которые отправляются «наверх».
Основная критика законопроекта сводится к тому, что кто-то обязательно находит лазейки для будущей трактовки закона в любую сторону. Еще чаще законопроект критикуют из-за недопонимания. Самый простой пример. Министерство образования и науки РФ решило навести порядок в иерархии высших учебных заведений. Привести все к привычной типологии: институты, университеты и назвать академиями, как и раньше, только те учебные заведения, которые принадлежат системе дополнительного профобразования (например, академия переподготовки кадров). О своих планах Минобразнауки рассказало через СМИ. Так как педагогическое сообщество сегодня нелюбопытно и газет не читает, телевидение не смотрит, вскоре с завидной регулярностью от педколлективов стали поступать заявления примерно одного характера: «Закон писали невнимательно. Непонятно, куда делись академии?»
В общем, общественность «недопонимает», а авторы законопроекта не могут даже определиться – новаторский он или всего лишь упорядочивающий. Закон 1992 года называют сегодня либеральным для того времени, хотя и не заработавшим в полную силу, потому что предусматриваемой им конкуренции учебных заведений не получилось. Поэтому ныне хотят брать выполнимые обязательства. Но, видимо, новаций все-таки хочется. Поэтому кое-какие вольности законопроект допускает.
Новый законопроект открывает доступ к бюджетным ресурсам для всех учебных заведений всех форм собственности, работающих под госзаказ. Останется ли все это в окончательной редакции – пока непонятно. Противников хватает. Законопроект предусматривает и вольности в виде франчайзинга, поддержки образовательного кредитования и т.д. Педагогическое сообщество опять же все это недопонимает и высказывается против коммерциализации.
Впервые в законопроекте пытаются предусмотреть санкции за оказание некачественных образовательных услуг. Подробно расписывают процедуры обнародования отчетности учебных заведений. Учителя, узнав об этом, хватаются за голову – теперь с этой электронной открытостью вообще света белого не увидишь!
Законопроект гарантирует, что среднее профобразование станет общедоступным, качественным и бесплатным, а начальное профобразование (ПТУ) исчезнет вовсе. И в принципе это практически все новаторство нового законопроекта. Не считать же за таковое недавнее принятие Госдумой поправок в законодательство об образовании, которые законодательно запрещают использовать мобильные телефоны во время проведения ЕГЭ, школьных олимпиад и вступительных экзаменов в вузы┘
Почему же законопроект не стал предметом действительно народного обсуждения? Почему пассивны родители? Почему он не вызвал такой сильной реакции, как, скажем, введение ЕГЭ? Потому что ЕГЭ на деле изменил суть нашего образования. А будут унифицированы учебные заведения или не будут – для родителей школьников не важно. В их глазах законопроект не меняет сути школьных проблем, с которыми постоянно сталкивается родитель: поборы в школах, слабо подготовленные учителя, путаные учебники, сильнейшая дифференциация школ, отсутствие дисциплины в массовой школе, ничегонеделание школьника после уроков и т.д.
Михаил Сергеев 
