Фото Gettyimages
Политический класс России отчаянно ищет способы поставить точку в многочисленных болезненных конфликтах, которые берут начало в истории, но эхом отзываются в наши дни. Стране нужна консолидация, она должна выстоять в условиях турбулентного мира, впереди президентские выборы и вообще – надо переступить символическую грань 2017 года.
Власти и влиятельные общественные организации обратились к проблеме мемориализации конфликтов, но при попытках найти компромиссную середину все равно кто-то остается крайним и обиженным. Московский патриархат объявил 18 февраля Днем памяти погибших в политическом терроре 1917 года, то есть начинает отсчет жертв антицерковных гонений с демократической революции. Эти события Церковь видит как предпосылку красного террора. Радикальная православная общественность идет дальше, готовя петицию к патриарху Кириллу за организацию всероссийского «покаянного крестного хода».
Одновременно вновь зазвучали голоса о необходимости погребения тела Ленина и ликвидации захоронений у Кремлевской стены. Здесь уже задели чувства тех, кто ностальгирует по советским временам. Геннадий Зюганов назвал эти предложения провокацией, приуроченной к 100-летию революции. Он заявил, что Ленин погребен по православным канонам, и сослался на захоронение святых в склепах православных монастырей.
Аналогичную общественную технологию можно разглядеть в создании мемориального комплекса «Ахульго», открытого 20 января 2017 года в Дагестане на месте боя русских войск с армией имама Шамиля. Здесь уже речь идет о национальных противоречиях, берущих начало в XIX веке, но получивших новый импульс в современной России. Открывая комплекс, муфтий Дагестана Ахмад Абдуллаев заявил: «Ахульго» для каждого дагестанца, равно как и россиянина, вне зависимости от вероисповедания и национальности – это символ беспримерного героизма горцев, с одной стороны, и простых русских солдат, которые оказались жертвами исторической судьбы, – с другой стороны».
Муфтий сказал, что память об осаде твердыни, где засел Шамиль, для мусульман – это «пример покорности Аллаху, мученичества во имя веры и своей родины», после чего отметил, что она способствует «дружбе Дагестана и России». «Те, кто лежит в этой земле, дали фундамент дружбы между нашими народами», – в свою очередь, заявил епископ Махачкалинский Варлаам (Пономарев). Но и здесь мы видим некоторый изъян в обосновании межнациональной солидарности. Получается, самый верный способ добиться единства – сила, военная мощь державы.
Слабые попытки нащупать идеологическое обоснование для общежительства в составе единого государства пока что выводят на проторенный путь поиска внешнего врага. Подчас это сопряжено с прямой конспирологией. Так, в случае с революционными событиями 1917 года идеологи решили всерьез отработать тему заговора недругов России. Режиссер Владимир Хотиненко работает над сериалом о том, как русских революционеров готовил Александр Парвус, которого называют «кукловодом большевиков». Стилистически сходный прием использовал Рамазан Абдулатипов на открытии мемориала «Ахульго», когда привел в качестве примера покровительства России народам Дагестана… освобождение от «хазарского ига» киевским князем Святославом.
Во всех этих случаях подспудное чувство обелить «своих» и очернить «чужих», а также погасить конфликтность за счет перевода негативных эмоций на «третью сторону» отчасти снижает ценность попыток добиться исторического компромисса. Для осознания общего пути для народов и общественных сил необходимо не только разобраться с прошлым, но и найти привлекательный образ будущего. России нужен политический проект, по силе убеждения равный коммунистическому, но по целям и способам достижения отвечающий цивилизационным стандартам XXI века.
Ольга Соловьева 
