Елизавета Алексеева
Личинкотерапию успешно практиковали австралийские аборигены.
Фото Reuters
Привычная уже нам история: врачи-вредители гноят пациентов, правоохранительные органы выводят медиков на чистую воду, арестовывают и судят. Только произошла эта история давно – в 1921 году, в советском Ташкенте.
В клинику профессора Ситковского привезли раненых красноармейцев, у которых в ранах развились личинки мух. Тут же врачей, естественно, из «бывших», обвинили в том, что раны кишат червями, и арестовали. Дальше – суд, на который приехал сам главный чекист Петерс. На суд был вызван и эксперт.
Но тут произошел облом: эксперт оказался не простой – профессор медицины и священник о. Валентин Войно-Ясенецкий (будущий епископ Лука). Войно-Ясенецкий убедительно объяснил, что под повязками у красноармейцев были не черви, а личинки мух. Хирурги в таких случаях не торопятся очистить раны от личинок, так как давно замечено, что личинки действуют на заживление ран благотворно.
– Откуда вы все это знаете? – рассердился Петерс.
– Да будет известно гражданину общественному обвинителю, – ответил Войно-Ясенецкий, – что я окончил не двухлетнюю советскую фельдшерскую школу, а медицинский факультет Университета святого Владимира в Киеве.
Зал зааплодировал.
История эта вспомнилась не случайно, не только потому, что кажется вполне современной сегодня. Она оказалась актуальной и в другом отношении: сейчас вновь вспомнили о терапии личинками.
Этот метод известен с глубокой древности. Сохранившиеся остатки летописей и наскальных изображений свидетельствуют, что личинкотерапию практиковали австралийские аборигены и проживавшие на территории Южной Америки индейцы майя. В Европе в XVI веке французский хирург Амбруаз Паре обратил внимание на то, что огнестрельные раны, на которых оставляли свои личинки мухи, заживали поразительно быстро, и на их месте почти не оставалось рубцов.
Терапевтические свойства опарышей были по достоинству оценены во время Наполеоновских войн в Европе и в период Гражданской войны в США. В 1929 году американский хирург Уильям Бейр таким способом успешно лечил пациентов, страдавших хроническим остеомиелитом – воспалением костного мозга. Личинкотерапия стала ненужной с изобретением антибиотиков.
Но в 1980-х годах стала развиваться устойчивость бактерий к антибиотикам, и старинный метод пережил ренессанс в Великобритании и США. В 1995 году он получил известность и в Германии, пишет газета Deutsche Welle. Его стал применять хирург из бранденбургского города Битигхайм-Биссинген Вим Фляйшман.
При лечении ран в Германии используется (исключительно в клиниках) лишь один вид опарышей – личинки золотисто-зеленой мухи Lucilia sericata – для заживления хронических, плохо поддающихся лечению ран. Как правило, личинки применяют для обработки ран, заживающих слишком медленно, например, при диабетических ножных язвах и пролежнях, послеоперационных шрамах и сильных ожогах. Во время лечения специально выращенные личинки прикладывают к поврежденной поверхности и сверху на четыре дня накладывают пористую повязку. При необходимости процедуру повторяют.
Личинки действуют в высшей степени избирательно, поглощая лишь омертвевшие ткани. Попутно они выделяют аллантоин – уникальное вещество, которое оказывает вяжущий, противовоспалительный и обезболивающий эффект. Аллантоин содержит субстанции, обладающие удивительным антибактериальным свойством. В Германии всего один производитель и поставщик личинок, которые на всех этапах разведения культивируются в стерильных условиях. Затем их помещают в специальные герметичные гранулы и отправляют заказчикам.
Некоторые немецкие медики и исследователи придают личинкотерапии большое значение, считают ее незаменимым вспомогательным методом при лечении ран, эффективным, простым в применении, значительно сокращающим период лечения, а также избавляющим от необходимости использовать антибиотики.
