Николай Разборов Несмотря на все усилия правительства по борьбе с инфляцией, сдаваться она, похоже, не собирается. Сдержать рост потребительских цен в заданных рамках не удалось и по итогам 2005 г., а за первые два месяца года нынешнего инфляция составила уже 4,3% из намеченных 8–9%.
Последнее заседание кабинета, на котором министры собирались начать решительное наступление на инфляцию по всем фронтам, закончилось тактической перегруппировкой сил: некстати приболел Алексей Кудрин, чья профпригодность в деле борьбы с ростом цен неделю назад открыто была поставлена под сомнение премьером. Впрочем, Михаил Фрадков в отсутствии главы Минфина эту тему развивать тактично не стал, а лишь заочно пожелал ему скорейшего выздоровления и подключения к процессу всеобщей борьбы.
Политики и эксперты, наоборот, критикуют Кудрина все более активно. «Если бы те господа, которым доверено заниматься этой темой, предлагали решения и эти решения осуществлялись, не было бы инфляции 4,3% за два месяца, а было бы 1,5–2%, как в нормальной стране с развитой экономикой, – заявил первый зампредседателя комитета Госдумы по экономической политике, предпринимательству и туризму Юрий Медведев. – Я считаю, что меры, которые сегодня предлагаются и реализуются, абсолютно не адекватны ситуации, сложившейся в области экономики, бизнеса и кредитной политики».
По словам зампредседателя думского комитета по образованию и науке Сергея Колесникова, «инфляция в настоящее время носит немонетарный характер и является следствием неразвитой бизнес-инфраструктуры и локального монополизма на товарных рынках». По итогам прошлого года уже традиционно самый высокий рост цен был в секторе ЖКХ (+32,7%), по-прежнему интенсивно росли цены на бензин (+15,8%) и мясо (+18,6%). С 2002 г. цены на бензин выросли более чем в два раза – объяснить это лишь спросом на топливо вряд ли возможно, говорит Колесников.
Не менее острой критике подвергается позиция Минфина по вопросу использования Стабфонда, объем которого на начало текущего месяца составил 1 562,7 млрд. рублей. Кудрин решительно выступает за стерилизацию нефтяных денег: любое использование их внутри страны по Кудрину чревато всплеском инфляции. Тем временем инфляция, с которой, по мнению Минфина, должен бороться Стабфонд, стремительно отъедает от него весомые куски. По расчетам аппарата правительства, за два года с момента образования Стабфонда сумма таких потерь составила 152 млрд. рублей, а к 2008 г. нефтяная кубышка может «усохнуть» на 680 млрд. рублей.
Похоже, по вопросу использования средств Стабфонда Минфин оказался в идеологической изоляции. В публичном поле доминируют аргументы тех, кто призывает рассматривать средства Стабфонда как источник инвестиций в национальную экономику. «Для этого даже не нужно корректировать законодательство, – отмечает координатор фракции КПРФ в Госдуме Сергей Решульский. – Согласно Бюджетному кодексу РФ, средства Стабилизационного фонда, если его накопленный объем превышает 500 млрд. руб., могут расходоваться на иные цели кроме финансирования дефицита федерального бюджета при снижении цены на нефть ниже базовой».
«В то время как в Стабфонде лежат мертвым грузом и обесцениваются вместе с инфляцией полтора триллиона рублей, мы продолжаем терять качество своего промышленного и энергетического потенциала», – возмущается председатель комитета Госдумы по экологии Владимир Грачев. По его словам, показатели износа основных фондов российской промышленности по-прежнему остаются на высоком, а в ряде отраслей на критическом уровне, причем это касается в первую очередь стратегических отраслей, которые должны обеспечивать глобальную конкурентоспособность России.
«Удивляет, что, рассматривая варианты размещения средств Стабфонда, Минфин почему-то ограничивается лишь финансовыми инструментами, – говорит Грачев. – Между тем, вложив сегодня часть средств Стабфонда не в облигации или акции иностранных эмитентов, а в импорт промышленных технологий, мы могли бы не просто компенсировать износ промышленных фондов, но и создать принципиально иной качественный задел для устойчивого экономического роста на долгосрочную перспективу».
Сторонники использования средств Стабфонда для стимулирования российской экономики находят несостоятельными аргументы Кудрина, для которого стерилизация денег в Стабфонде по-прежнему остается главным инструментом борьбы с инфляцией.
«Импорт технологий – оборудования, лицензий, патентов – это антиинфляционная мера, – подчеркивает Грачев. – Как и любая другая импортная операция, покупка оборудования сократит объемы чистого экспорта и уменьшит поступления валюты в страну. Соответственно снизятся и объемы дополнительной рублевой эмиссии при покупке валюты Центробанком, что сократит уровень монетарной инфляции».
Эту мысль развивает председатель общероссийской общественной организации «Деловая Россия» Борис Титов: «Если есть лишние деньги в экономике – не собирайте их. Устройте налоговые каникулы. Дайте развиваться бизнесу, снизьте налоги, от которых зависит модернизация. Все деньги пойдут на закупку импортного оборудования и останутся за рубежом, а у нас появятся новые технологии». Мы зазываем зарубежных инвесторов, говорит Титов, но кто же к нам придет, если мы сами боимся вкладывать в свою экономику?
Любопытно, что критики курса Алексея Кудрина нашлись даже на либеральном Западе. Директор парижской Высшей школы исследований по социальным наукам, экономист с мировым именем Жак Сапир признает: лучший способ использования Стабилизационного фонда – это долгосрочное инвестирование либо в социальную инфраструктуру (здравоохранение, образование), либо в модернизацию производственной инфраструктуры, в новое оборудование для российских предприятий. По его словам, инвестиции в модернизацию основного капитала не увеличивают, а снижают долгосрочный инфляционный потенциал экономики.
В нынешней же ситуации совершенно открытой рыночной модели курсообразования приток нефтедолларов приводит к искусственному укреплению рубля, что снижает конкурентоспособность ваших производителей. Это и есть «голландская болезнь». И если не принять меры по борьбе с нею, то через пять–десять лет Россия потеряет несырьевой сектор экономики, превратится в гигантскую Саудовскую Аравию, отмечает Сапир в интервью журналу «Эксперт».
Член комитета Госдумы по бюджету и налогам Оксана Дмитриева называет формирование Стабилизационного фонда «рукотворным тормозом экономического роста», а политику укрепления рубля – «глупой». Получается, что «у нас нет экономического роста, который поглощает денежную массу», говорит Дмитриева.
По мнению Сергея Колесникова, в нынешней ситуации ограничение денежного предложения в целях борьбы с инфляцией за счет укрепления рубля – мера абсолютно неадекватная и бесполезная. Наоборот, опыт демонстрирует возможность замедления темпов инфляции в условиях ослабления курса рубля. Так, сокращение темпов инфляции с 11,7% в 2004 г. до 10,9% в 2005 г. произошло при ослаблении номинального курса российской валюты с 27,7 до 28,8 рубля за доллар.
«Вы должны выйти за рамки экономической идеологии монетаристского толка, перейти к прагматичной экономической политике, – советует Сапир. – Монетаристская парадигма – это теоретическая конструкция, некое идеальное приближение реального мира, которое никогда не достигается в реальности». По мнению экономиста, «проблема заключается в том, что российский Минфин находится в плену сугубо монетаристских представлений об экономике, не имеющих ничего общего с действительностью даже в развитых странах Запада, не говоря уже о России».
