Александра Самарина.
Михаила Ходорковского не удивила позиция прокуратуры.
Фото Reuters
Вчера в Хамовническом суде Москвы начались прения сторон. Это заключительный этап второго процесса по делу бывших руководителей ЮКОСа – Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Прокуратура признала доказанными вменяемые им преступления. Между тем эксперты «НГ» уверены, что, если суд согласится с обвинением, это станет опасным прецедентом в системе взаимоотношений государства и бизнеса.
Вчерашний день собрал в суде десятки журналистов. Для них не стало неожиданностью заявление прокуроров о доказанности обвинений в адрес Ходорковского и Лебедева. Комната для прессы была забита до отказа, но три монитора показывали только картинку – звук практически отсутствовал, исчезая в полуметре от экрана.
Прокурор Гульчехра Ибрагимова заявила, что считает полностью доказанной вину подсудимых в хищении 350 млн. тонн нефти. Правда, попросила при этом назначить им более мягкое наказание, учитывая недавно принятые поправки в УК РФ, касающиеся статей об экономических преступлениях. Напомним, максимальный срок лишения свободы по статье 174.1 УК РФ (легализация средств, нажитых преступным путем), инкриминируемой Ходорковскому и Лебедеву, в редакции закона 2010 года уменьшен с 15 до 10 лет.
После небольшого перерыва выступил другой прокурор – Дмитрий Шохин. Речи гособвинителей вызывали иронические усмешки у подсудимых. Поскольку перечисление «преступлений» постоянно сопровождалось вместо доказательств сакраментальной фразой: «...как подтверждается исследованием доказательств в суде». Хотя на самом деле, как неоднократно ранее замечали адвокаты в беседах с «НГ», «в суде ничто ничем не подтвердилось».
В кулуарах Ибрагимова сказала журналистам, что ориентировочно прокуроры планируют выступать четыре дня. Защита, утверждающая, что обвинение сфабриковано, начнет излагать свои аргументы на следующей неделе.
Напомним: Ходорковский и Лебедев обвиняются в том, что с 1998 по 2003 год совершили, используя служебное положение, хищение 350 млн. тонн нефти на сумму более 892 млрд. руб. В дальнейшем, по версии следствия, подсудимые легализовали доходы, полученные от продажи похищенной нефти, на сумму 487 млрд. руб. и 7,5 млрд. долл. Защита постоянно доказывала абсурдность этих обвинений, поскольку получалось, что компания совершала кражу у своей собственной дочерней структуры. Фантастическим выглядел и сам объем «похищенной» нефти═- 350 млн. тонн, -═который невозможно представить без развитого воображения. А главное, второе дело никак не состыковывалось с первым, о неуплате налогов, приговор по которому вынесен. Поскольку получалось, что государство требовало налоги за несуществующий продукт.
Член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко отмечает два важных момента во вчерашнем заявлении прокуратуры о виновности экс-владельцев ЮКОСа. Во-первых, ему кажется, что прокуратура и сама признает абсурдность обвинений: «Там все-таки неглупые люди. Их решение окончательно делает процесс политическим. Потому что без давления, без учета политического фактора оно невозможно».
Но самое важное, считает эксперт, что позиция прокуратуры создает опасный прецедент: «После заявления прокуратуры, что можно украсть 350 миллионов тонн нефти, можно признать все что угодно – вплоть до воровства луны. Потому что по абсурдности это примерно одно и то же. Получается, если политикам будет казаться, что бизнес себя ведет некорректно, его можно подвергать гонениям». Это обстоятельство делает нашу экономику «не просто закрытой, но и опасной», уверен эксперт: «И не только для внутренних субъектов, но и для внешних». Тем более, напоминает Малашенко о судьбе акционеров ЮКОСа, эти внешние тоже пострадали. После этого говорить об инвестиционной привлекательности России можно уже с большим трудом, замечает собеседник «НГ», поскольку ничего нет опаснее для бизнеса, чем отсутствие правил игры: «Это феодализм». Структура современного бизнеса, говорит Малашенко, становится все более сложной: «А сложно организованная собственность должна иметь твердую почву. Невозможно строить бизнес, если оспариваются прокуратурой и судом решения руководства компаний. Которым, как в деле с ЮКОСом, не разрешается распоряжаться деятельностью дочерних отделений».
Решение по данному процессу, говорит эксперт, может оказать негативное влияние на всю систему корпоративного права, плохо сказаться на инвестиционном климате страны. Бизнес может стать заложником судебного решения по делу ЮКОСа, отмечает Малашенко: беззащитными станут даже самые крупные компании, имеющие в своей структуре дочерние подразделения, либо организованные по принципу холдинга».
Прецедентом дело Ходорковского стало уже в 2003 году, сказал в беседе с «НГ» глава Института глобализации Михаил Делягин: «Именно тогда стало понятно, что можно с любым бизнесменом сделать все что угодно. Это вредно для цивилизованного бизнеса, который хочет жить по правилам. И только для бизнеса, который готов давать взятки, это безразлично...» Что касается дела Ходорковского, говорит эксперт, «здесь все предельно просто»: «Нужно показать всем, чтобы неповадно было. Я считаю, что это позиция не прокуратуры, а нашего руководства».
«Я думаю, что сейчас российская власть хотела бы сделать из дела Ходорковского исключение, – отмечает в беседе с «НГ» заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин. – Но если допустимо одно исключение, то почему невозможны второе, третье, четвертое?.. Это может стать ориентиром и в других делах. А также сигналом для всех инвесторов, которые могут приходить в Россию в рамках модернизационных проектов». Эти инвесторы, указывает эксперт, «привыкли жить при прозрачных универсальных правилах, где отсутствуют такого рода исключения».
