Наталья Савицкая
Дина Корзун – трагифарсовая актриса. Она всегда больше любой своей роли.
Фото предоставлено Домом мод «Татьяна Беляковская»
– Дина, в основе сюжета фильма «Сорок оттенков грусти» – любовный треугольник. Но не совсем обычный. Вашей героине выпала незавидная доля – она полюбила сына своего мужа. Обществом такие вещи обычно осуждаются. А вам ваша героиня понравилась?
═
– Мне понравился сценарий. Хоть и не сразу. Так как мой английский не слишком хорош, то первую читку мне устроил мой муж Луи. Прочел и засомневался. И со всей прямотой сказал мне, что если я свою роль не вытяну, фильм будет загублен. Потому что сценарий не выдающийся: слишком много постельных сцен и мало психологии. Да и роль совсем не моя. Я сразу же согласилась с его мнением и решила ответить режиссеру отказом. Но тут муж почему-то отступил и попросил, чтобы мне сценарий прочел кто-нибудь еще. Что и сделала не без удовольствия моя подруга художница Женя. Она прочла его сначала сама, залпом, в течение одной ночи. И утром мы уже проходили с ней сцену за сценой. Героиня раскрывалась мне все больше и больше. Так что на встречу с режиссером я пошла с уверенностью, что знаю о своей героине все. Конечно, претило обилие, как мне казалось, сцен с обнаженной натурой. Еще до подписания договора я спросила у режиссера, согласен ли он снимать эти трудные для меня сцены деликатно, ничего не показывая, выразив все через атмосферу в кадре. Он обещал мне это сделать.
═
– Этот фильм показывали и на Берлинском фестивале...
═
– Да, правда, мы не участвовали в конкурсном показе, потому что в Берлине допускают к показу только премьерные ленты. Но залы были полные. Успех был. Я общалась с журналистами, с русскими в том числе. Было очень приятно увидеть тех, с кем связывает уже долгая «фестивальная» дружба. Приятно, что соотечественники за меня переживали и приняли работу, в которой я совсем не такая, какой они знают меня по «Стране глухих». Затем картина поедет на другие фестивали, и, я очень надеюсь, летом ее увидят российские зрители на Международном фестивале в Москве.
═
– Ваши партнеры – актеры в Америке известные?
═
– Да, там они известны. Когда я проходила таможенный досмотр в американском аэропорту, меня спросили о цели визита. Я рассказал, куда еду и зачем. Меня расспросили о партнерах, и я назвала имя Рип Торн. Они обрадовались и сказали: «Так это будет комедия?» Нет, ответила я, это будет драма. Оказывается – он известный комедийный актер┘ Но он так интересно раскрылся в драматической роли!
═
– С какими трудностями вам пришлось столкнуться на съемочной площадке?
═
– Все было трудно. Дома мы с моим мужем Луи говорим по-английски. И я понимаю разговорный язык. Но когда читаю книги на английском, смысл прочитанного доходит до меня с трудом. А текст мне нужно было знать не только свой, но и партнеров. Пришлось брать уроки английского языка. Весь этот период, да и позже, мне пришлось пережить страшное напряжение. Примерно за неделю до съемок – новый сюрприз. Режиссер переписал текст, сделал, по его мнению, сценарий лучше. Я так плакала... Муж посоветовал мне поговорить откровенно с режиссером. И предупредить его, что на съемочной площадке мне придется подучивать текст, и все должны быть к этому готовы. Режиссер вошел в мое положение. Когда мы стали читать текст, то реплики из сценария, наиболее трудные для меня, он предложил мне заменить удобными для меня выражениями. Но все равно каждый день после съемок на два часа ко мне приходил учитель, и мы прорабатывали каждую сцену несколько раз, готовясь к следующему рабочему дню. И, как сегодня можно увидеть, видимо, не зря. Муж сказал, что в фильме у меня очень даже приличный английский. Партнеры понимали меня прекрасно, а мне, конечно, приходилось трудней. У партнера, который играл моего мужа – музыкального продюсера, техасский акцент, и это просто совершенно другой английский...
═
– У главного героя фильма есть прототип?
═
– Это скорее всего собирательный образ. Хотя очень много фактов взято из биографии отца Айры Сакса, режиссера фильма. Но образ выписан жестче и получился радикальным. Снимали фильм в Мемфисе, где начинал свою карьеру и потом жил Элвис Пресли.
═
– Как вам работалось в американских условиях?
═
– Очень хорошо. Роль была сложная, психологическая нагрузка огромная. Но все было организовано так, чтобы я сыграла как можно лучше. Со мной был и мой сын Тимур, который три недели меня всячески поддерживал и оберегал. И мой муж Луи тоже провел неделю на съемочной площадке в Мемфисе.
═
– Сравним ли вообще съемочный процесс в Америке с тем, что происходит на наших площадках сегодня?
═
– Не хочу особенно сравнивать. Тем более что во время своей предыдущей работы в фильме «Женский роман», я подружилась с замечательной командой питерского режиссера Сергея Снежкина. Там тоже все было уютно и хорошо. Но, сравнивая ситуацию в целом, могу заметить, что все упирается в организацию съемочного процесса. В России многое зависит от света, от денег, от настроения. В Америке же все эти вопросы как-то незаметно регулируются кем-то. Там никто не нервничает, никто на артистов не кричит. Актеров окружают заботой. В перерывах обязательно подходит специально приставленный к актеру молодой человек и спрашивает, что подать и принести. А как ко мне относятся – такова и отдача. За доверие, за любовь я могу горы свернуть.
═
– Айра Сакс – молодой режиссер. Насколько мне известно, в его послужном списке пока две большие картины. Может, спокойная атмосфера на площадке объясняется этим фактом?
═
– Не думаю. Нас с Тимуром по окончании съемок пригласил на другую съемочную площадку наш продюсер Сидни Поллак. Там он сам был режиссером и снимал свой многобюджетный фильм с Николь Кидман и Шоном Пенном в главных ролях. Съемочная группа огромная – 400 человек. Когда снимали в Манхэттене, то несколько кварталов были заполонены многочисленными трейлерами, фурами. Но, что удивительно, атмосфера на площадке царила такая же доброжелательная, организация была столь же спокойная и профессиональная, что и на малобюджетном фильме «Сорок оттенков грусти». Я – большая поклонница Шона Пенна, нас представили друг другу – было о чем поговорить, он совсем недавно был в Мемфисе, снимался в фильме «21 грамм», рассказывал, что город ему очень не понравился. Мы делились впечатлениями. Мне тоже было непросто в Мемфисе, но, по-моему, это все-таки зависит не от атмосферы города, а от того, в какой материал приходится погружаться во время работы. «Сорок оттенков грусти» – так в переводе звучит название картины, над которой мы работали, оно говорит за себя.
═
– Победа на фестивале «Сандэнс» дала вам новые перспективы. Останется ли Дина Корзун в таком случае открытой для российского кинематографа?
═
– Конечно, если будут интересные предложения.
═
– А с кем из отечественных режиссеров вам сейчас было бы интересно поработать?
═
– С удовольствием поработала бы со Станиславом Говорухиным, я недавно посмотрела его фильм «Благословите женщину», мне очень понравилось. А молодых режиссеров я, к сожалению, почти никого не знаю, потому что в последнее время мне почти не удается смотреть российское кино.
═
– Вы в свое время уходили из МХАТа, как говорится, в никуда. Не скучаете по театральной сцене?
═
– Пока нет. Если бы была пустота, я бы, возможно, и заскучала. Но все время возникают кинопроекты. Сейчас передо мной новые горизонты, новые культурные пространства. Поэтому нет скуки.
═
– «Надежда русского кинематографа», как вас называли после выхода «Страны глухих», не стала инородным телом в Голливуде. Вы не только остались в профессии, но и стали по-настоящему востребованной актрисой. Как вы относитесь к тому, что русскому актеру на Западе отведен узкий диапазон? По-прежнему ли это неполиткорректные роли выходцев из стран бывшего соцлагеря?
═
– Конечно, то, что мне сейчас предлагают, – это героини из бывших социалистических стран Восточной Европы. Вот сейчас, если все сложится удачно, я буду играть боснийскую девушку в фильме, съемки которого будут проходить в Лондоне в апреле. Имени режиссера я пока назвать не могу. Но он очень известный, и я давно мечтала у него сниматься. Так что мнение об узости диапазона я разделяю, но задумываюсь об этом, только когда спрашивают журналисты. Я вовсе не ставила перед собой задачи показать себя там как-то по-другому. А вообще предложений очень много, и я выбираю то, что мне интересно. Пока, к счастью, есть из чего выбирать.
═
– Но ведь рано или поздно в этих рамках станет тесно.
═
– Может быть, но я вовсе не ставлю перед собой цели покорить Голливуд. Для этого нужно как минимум иначе строить свою жизнь. Жить там, дружить там, бесконечно работать над языком. Но, если хотите, для меня моя семья гораздо важнее, чем карьера. И я вовсе не стремлюсь всю жизнь положить на то, чтоб на надгробии написали: первая русская актриса, покорившая Голливуд. Тот киноматериал, над которым приходится работать, нисколько не огорчает меня как актрису и ни в коем случае не ущемляет человеческого достоинства. Напротив, я вижу в этом некую культурную миссию. Я знаю, что могу донести до западного зрителя что-то важное, что-то такое, чего они не знают о нас и, может быть, никогда и не пытались понять.
═
– Успех пришел, но фильм, видимо, столько у вас отнял сил, что вы решили отдохнуть в Непале.
═
– Нет, не отдохнуть┘ После фильма чувствовала себя опустошенной. Был настоящий стресс, и нужно было от него и его последствий освобождаться. Это плохо и неправильно, сказал мне тогда мой муж, есть много людей на земле, которым приходится еще трудней. И тогда я решила уехать туда, где бы смогла просто забыть, кто я и как меня зовут. Нашла в интернете на сайтах благотворительных организаций список нуждающихся в помощи и записалась волонтером в Непал. Попала в детский дом в Непале. Первые две недели учила непальский язык, чтобы суметь хоть как-то объясниться с детьми. Опять же очень переживала, поймут ли меня. Но когда я приехала в детский дом, то сразу поняла, что мне будет у них хорошо и легко. Бетонный пол, старый ковер, двухярусные кровати и 40 детей от 1,5 лет до 16. И все эти дети такие солнечные и доброжелательные. Все давалось легко и с воодушевлением. Я там прожила почти два месяца. Детишки вставали в 5 утра, с 5–6 часов у них была медитация. Меня будили раньше. Во дворе стоял насос, и в 4 утра хозяева начинали качать воду. И я просыпалась. Привезла в Непал свой ноутбук и показала детям диснеевские и советские мультфильмы. Помню, какое колоссальное впечатление произвел на них первый показ. Обычно в 8 вечера мы все ужинали – ели в основном рис и чечевицу, сидя на полу и руками (мне из уважения подарили ложку). И в столовой царила всегда непринужденная атмосфера – стоял гвалт. В день первого просмотра во время ужина установилась тишина. У детей шла какая-то невидимая работа души.
═
– Вы после поездки, наверное, стали вегетарианкой?
═
– Не ем мяса уже давно. Но после Непала практически отказалась и от рыбы.
═
– Как вы переживаете то обстоятельство, что уже несколько лет не живете в России?
═
– Я живу в России, точнее – и в России тоже. Мой сын учится здесь. Я продолжаю сниматься здесь. (Смеется.) Меня не так-то легко выпроводить из страны. Сейчас границы открыты, билет на самолет достать легко.
Дарья Гармоненко 
