Ольга Дунаевская
Казалось, что этот человек заполнял собой и сцену, и зрительный зал.
В судьбе актера Павла Луспекаева самым важным месяцем оказался апрель. 20 апреля 1927 года в Луганске он родился, в начале апреля 1970-го в прокат вышел прославивший его фильм «Белое солнце пустыни», а, не дожив трех дней до своего 43-летия, Павел Луспекаев умер.
Из «ремеслухи» в «Щепку»
Он был сильным человеком, и судьба его все время на эту силу испытывала. Хотела, видно, чтобы в нем «кровя не заржавела» – так сказал Макар Нагульнов, один из его героев. Он и играл, как жил: сильных, азартных и искренних, которым море по колено. Да только в море-то были не ноги, а ампутированные кровоточащие культи.
«Роль должна «личить», то есть быть к лицу», – любил повторять актер Павел Луспекаев. И они были ему к лицу, все сыгранные им герои-богатыри, с кем-то борющиеся, что-то мучительно преодолевающие в себе и в других. В первую очередь, конечно, в себе. Однако главным преодолением в его собственной жизни стала болезнь. Может быть, она пришла к нему сама, а может, была дана как военная награда. За то, что бывший ученик Луганского ремесленного училища Паша Луспекаев в 15 лет пошел в партизаны, стал разведчиком, в бою был ранен.
Дебют Луспекаева-артиста прошел в Ворошиловграде, где он был зачислен в труппу драмтеатра. Но всем было ясно, что надо идти учиться, и через год после войны, худой и длинный, с сильным южным акцентом и руками, покрытыми наколками, Павел едет в Москву – поступать в Щепкинское. Блестяще пройдя тур по актерскому мастерству, на сочинении бывший ремесленник сдал чистый лист. Глава приемной комиссии Константин Зубов спокойно сказал экзаменатору: «Делайте что хотите – я его все равно возьму». Луспекаев был зачислен.
Сентябрь прошел под знаком мучительного сведения татуировок – с ними Павла отказались пускать в аудиторию. Тяжело давались ему и уроки танцев – видимо, уже тогда ноги переставали ему подчиняться. Преодоление себя продолжалось, но не такой был человек студент Луспекаев, чтобы это показывать. Похлопывая по плечу чопорную преподавательницу, он в ответ на ее замечания ласково приговаривал: «Спасибо, мамаша!», приводя ту в ужас. Зато на актерском мастерстве он был из лучших, а его главной ролью стал Васька Пепел из пьесы «На дне» Горького. Из училища Луспекаев вышел не только с дипломом, но и с женой: Инна Кириллова училась на старшем курсе и в студенчестве, говорят, очень напоминала гимназистку.
Дары и протори судьбы
Он мечтал работать в Малом, но попасть в академический с неистребимым южным акцентом было невозможно. И Луспекаев опять уезжает на юг – в Грузию, и уже скоро в Тбилисском драмтеатре имени Грибоедова на его плечах держался почти весь репертуар: Павел Луспекаев играет Тригорина в «Чайке», Хлестакова в «Ревизоре», Алексея в «Оптимистической трагедии». Его приглашают в кино: на «Грузия-фильме» Павел снимается в лентах «Они спустились с гор» и «Тайна двух океанов». Его и дальше будут охотно снимать именно в приключенческих фильмах, а ленты с его участием станут самыми кассовыми. В середине 50-х переехавший из Тбилиси режиссер Леонид Варпаховский приглашает Луспекаева в Киев. Военный моряк Бакланов из пьесы А.Крона «Второе дыхание» принес актеру зачисление на высшую ставку в Театре имени Леси Украинки и новое приглашение в кино. Приключенческий фильм «Голубая стрела» тоже стал одним из фаворитов проката. Слава делала вокруг Луспекаева заходы, но пока только по касательной.
В конце 50-х на спектакль, где играл Павел, попал уже знаменитый Кирилл Лавров и, вернувшись в Ленинград, с восторгом рассказал Товстоногову об актере, который не играет, а просто живет на сцене. Так Павел Луспекаев становится актером БДТ. Его самые знаменитые роли там опять героические. О луспекаевском Нагульнове в «Поднятой целине» режиссер Владимир Мотыль пишет: «Казалось, что этот человек заполнял собой и сцену, и зрительный зал. Темперамент Луспекаева проявляется даже в паузе с такой силой, что зал разражается овацией». Увидев Луспекаева на сцене БДТ, Лоренс Оливье сказал: «У вас есть гениальный актер. Вот этот┘ Не могу выговорить его фамилию┘» Сын армянина и донской казачки, Павел и сам считал, что его фамилия «трудна» для зрителей. В Ленинграде его продолжают приглашать в кино и опять на заметные, но не главные роли. За первую половину 60-х он снялся в фильмах «Рожденные жить», «Балтийское небо», «Иду на грозу», «Капроновые сети» и в других. Результатом усилий актера в театре и кино стало звание заслуженного артиста РСФСР, которое Павел Борисович Луспекаев получил в 1965 году. В те же годы у него обострилась болезнь: атеросклероз сосудов ног – результатом стала ампутация пальцев. И акт последний – в 1965 году Луспекаев уходит из БДТ. Причины: разногласия с руководством и трудности передвижения по сцене.
Когда дело в шляпе
Теперь Павел часто бывает дома. Иногда на входной двери висит табличка: «Просьба не беспокоить». Когда он один, он пишет. Друг и сосед Луспекаева Олег Басилашвили вспоминает: вошел однажды к Павлу – тот спешно спрятал под подушку тетрадку и вдруг предложил прочесть: «Не могу определить, к какому виду┘ литературы следует отнести прочитанное, но это было невероятно интересно и талантливо». Рассказывает Басилашвили еще об одном развлечении Павла: на недавно появившемся магнитофоне Луспекаев записывал целые звуковые картины. Например, как мы теперь скажем, аудиоряд американского боевика – не на английском, но в то же время явно на нем. Вот диалог благородного шерифа и гангстеров, а вот вступает лирическая героиня, потом – шорохи, визг тормозов, стук каблучков по асфальту. И все-таки он продолжает работать – теперь только для кино и телевидения. В фильме Геннадия Полоки «Республика ШКИД» Луспекаев играет физрука Косталмеда. Изначально фильм задумывался вдвое длиннее, а роль физрука – вдвое больше, но у болезни был свой сценарий: Луспекаев опять в больнице, где ему ампутируют часть стопы. Попытки снимать в квартире актера не принесли успеха – роль Косталмеда так и осталась короткой.
Все, кто работал с Луспекаевым, вспоминают его трепетное отношение к тексту роли, а точнее – абсолютное слияние с ним; когда он начинал дышать им, как воздухом, тогда знал: все получится. Еще в училище, если у кого-то дело стопорилось, Павел спрашивал: «А ты текст знаешь? Ну так и скажи его». И позже Олег Басилашвили вспоминал, каким мрачным и нервным ходил Луспекаев, каким был взвинченным и «несправедливым к близким», «пока текст роли не становился как бы частью его самого». Не раз повторял он друзьям-актерам: «Слова надо хорошо выучить. Выучил – и дело в шляпе».
Органичность жизни Луспекаева на сцене ли, в кадре ли отмечают все, кто с ним работал. Съемки фильма «Вся королевская рать» стали для актера последними – их прервала смерть. Но видевшие его Вилли Старка говорят, что он не играл – он был своим героем. После первого дубля сцены, где Старк понимает, что обманут, все бывшие в павильоне киностудии – от режиссера до осветителя – аплодировали актеру. Михаил Козаков, уговоривший Луспекаева взять эту роль, вспоминает, как тот ждал сцен, казавшихся ему особенно интересными, например, одной, в партнерстве с Олегом Ефремовым. Как ребенок, не мог успокоиться и все повторял: «Скорей бы!» Не дождался. Как не дождался роли Несчастливцева в будущем фильме Мотыля по пьесе Островского «Лес», не дождался в театре, куда его опять звали, ролей Отелло и Бориса Годунова. Но славы он дождался.
Наконец лауреат. Посмертно
Перед тем как Луспекаева пригласили на роль таможенника Верещагина в «Белом солнце пустыни», он пережил ампутацию второй стопы, ходил на костылях. Режиссер Владимир Мотыль не решался беспокоить актера до последнего, пока не отпали все другие претенденты. Дверь открыл сам Луспекаев. Сценарий он уже прочел и сразу заговорил о роли. Предложение перенести часть сцен в павильон отверг. Отбросив палку, прошелся, стуча голыми пятками, по комнате, сказал: «Вот две-три роли сыграю без костылей, а уж потом поглядим – может, какого-нибудь инвалида┘»
На роль он был утвержден сразу, и так же сразу стало ясно, что и звать Верещагина будут не Александр, а как и актера – Павел. Сшили ему особые сапоги – с упором внутри, чтобы хоть как-то облегчить боль. Съемки шли под Махачкалой, и довезти до площадки его никто не мог – машина вязла в песке. Километр приходилось идти пешком, и Павел Борисович шел, опираясь одной рукой на плечо жены, другой – на палку. Потом час сидел, опустив ноги в Каспий. Дублеров не допускал и на съемке, по свидетельству Владимира Мотыля, «гордо противился, когда предлагали упростить мизансцену┘ Лишь иногда после отснятого кадра мы видели, чего стоила ему эта легкость».
Но кое-что в сценарии все же пришлось поменять. Луспекаев любил выпить, мог выпить много, хотя никогда его пьяным не видели, любил застолья. Как-то вечером в махачкалинском ресторане, разнимая двух дагестанцев, Луспекаев получил удар ножом по лицу. К счастью, ему лишь поранили бровь, но рана не заживала – так в фильме появился эпизод, где один из бандитов стреляет в окно рубки и осколок рассекает бровь таможенника.
За первый год проката «Белое солнце пустыни» посмотрели 40 миллионов человек. От него был в восторге Брежнев, сказал, что фильм получился «не хуже американских». По негласной традиции его смотрели космонавты перед стартом, текст знали наизусть, а на космодроме «Байконур» по рукам ходила шуточная анкета из ста вопросов по фильму. При этом «Белое солнце» «не взошло» ни на одном кинофестивале и не получило ни одной награды. Однако, несмотря на усилия недоброжелателей, слава его не меркла, и через четверть века фильм оставался самым любимым уже не у советских, а у российских зрителей. И вот в 1997 году указом Бориса Ельцина «Белое солнце пустыни» получило Государственную премию. Получил ее и Павел Борисович Луспекаев – правда, посмертно.
Говорят, Луспекаев чувствовал, что жить ему осталось недолго. Ему нравилась его палка, Павел Борисович считал ее чем-то вроде талисмана. И во время одной ночной прогулки она пропала: то ли он сам забыл ее на скамейке, то ли прихватили прикурившие у него подростки. Через несколько месяцев Луспекаев умер. В Москве, в гостинице «Минск» в начале съемок фильма «Вся королевская рать» – от разрыва сердечной аорты.
Недавно я спросила людей, впервые увидевших «Белое солнце пустыни» еще в юности, в чем причина того, что наша любовь к луспекаевскому герою не стареет? Люди разные, но в их ответах – трогательное единодушие.
Писатель Владимир Шаров: «В фильме, и особенно в характере Верещагина, – наше подлинное представление о самих себе. Мы мощные, снисходительные и несуетливые. Пьем много, но от грусти и несовершенства мира. Мы уверены, что образ наш искажают враги или обстоятельства. Зла мы никому не желаем, а уж когда все напрочь выходит за рамки, молча, но довольно решительно устраняем неправду и зло».
Режиссер Владимир Мирзоев: «Верещагин не случайно стал одним из любимых народных героев. Тут совпали редкое актерское обаяние самого Павла Борисовича и национальный архетип, видимо, восходящий к Илье Муромцу. Верещагин сидит сиднем, хлещет водку, берет мзду, но только до тех пор, пока не задевают его глубинные чувства. Тут он просыпается, выходит из берлоги и восстанавливает попранную справедливость».
Композитор Александр Журбин: «Я думаю, Луспекаев как-то необыкновенно ярко выразил некоторые черты русского национального характера. Во-первых, лихую бесшабашность, бесконечную веру в себя и в свое дело, возможность идти до самого края. И еще – патриотизм. В его случае патриотизм настолько подлинный и истинный, что ни на минуту не сомневаешься в его искренности. Его слова «За державу обидно» – высшее проявление этого патриотизма, в каком-то смысле лозунг и девиз уже нескольких поколений. Удивительно – прошло столько лет со дня смерти Луспекаева и столько фильмов с тех пор появилось, а он не забыт, любим, и кажется, что это навеки...»
Вот вам и ключ...
Луспекаев любил повторять: главное – выучить текст.
Фото из книги «Советское кино 1919–1991» |
Дарья Гармоненко