Бумажный носитель. Биологию - народу!

Книги, представленные в сегодняшнем выпуске «БН», подбирались по очень простому признаку: заинтриговало прежде всего их название. Ну и содержание, надо сказать, не подкачало.

БИОЛОГИЮ – НАРОДУ!

М.Я. Рощин. Как зачались живые твари на земле.  – М.–Л.: Государственное издательство, 1925. – 71 с. + [8]. 17,4х12 см. Тираж не указан. 31 рисунок в тексте.

Хотя тираж этой малоформатной книжечки не указан, о нем можно судить по издательской рекламе, размещенной в конце: «Государственное издательство РСФСР выпустило 10 000 000 дешевых книг для деревни. Все книги в красочных обложках, большинство книг с картинками». Вот и книжка «Как зачались живые твари на земле» написана, если можно так сказать, в стиле русского научно-популярного лубка. 

«Много лет прошло, пока я из книг и от людей ученых урузумел правду истинную про думы свои. Узнал я, как люди ученые в своих мастерских, лабораториях, долгим трудом и прилежанием мало-помалу узнают правду о начале земли и всех тварей и людей. Узнал я, что наука допытывается до корня вещей совсем без помощи бога, что наука все старается объяснить без всяких чудес. <…> Много лет прошло, пока ум человеческий вышел из темноты поповской; много труда и сил потратили люди ученые, чтобы разгадать загадки матери-природы; много книг написано, много хитрых инструментов придумано, и сейчас, можно сказать, наука докопалась до очень многого.

Вот и посмотрим в этой книжке, что узнала наука о начале всего живого: трав и деревьев, всякой твари земной и водяной, а значит, и человека».

«Человекообразная обезьяна. Она живет на острове Борнео вблизи Азии». Рисунок из рецензируемой книги

19 коротеньких глав этой книжки и посвящены раскрытию поставленной вполне внятной и отчетливой задачи: «Как устроен микроскоп и что можно через него увидеть»; «Как устроена амеба и как она движется и чувствует»; «Из чего построены все живые существа»; «Как устроены и живут простые многоклеточные существа»; «Как споры бактерий могли попасть на землю с других планет и таким способом положить начало живым тварям на земле»; «Наука не верит в чудеса».

На тему каждой из перечисленных глав (и всех остальных, неперечисленных) написаны тома и библиотеки фундаментальных научных исследований. Автор же популярной ГИЗовской брошюры М.Я. Рощин умудрился «свернуть» все это научное наследие в карманную книжку для крестьянина. Смесь порой получилась весьма причудливой. Вот пример из главы «XIII. Было время, когда на земле не было живых существ. Как могли зародиться первые живые существа»: «В теплой воде тогдашнего моря были растворены многие вещества, из которых и могло составиться живое существо. Умеют ведь сейчас ученые в лабораториях составлять жиры, крахмал и сахар из составляющих частей. Почему же тогда в воде моря они не могли составиться из этих же частей. А раз составились белок, жир, крахмал, сахар, могла составиться из них и протоплазма, а потом в протоплазме и ядро. Значит, могли составиться и отдельные клетки, то есть первые простейшие живые существа вроде амеб».

Мне остается отметить только еще одно обстоятельство. Выпуск научно-популярной литературы, рассчитанной на разные уровни образования читателей, в 1920-е уже не был пущен на самотек. Каковы же были эти руководящие принципы в отношении издания научно-популярной литературы? В сборнике «Государственное издательство за пять лет» (1924) находим совершенно четкий, развернутый ответ на этот вопрос:

«Основными руководящими принципами редакционной работы при этом являлись:

1) Последовательная марксистски-материалистическая точка зрения. Отвергая всякую метафизику, под каким бы видом и в какой бы форме она ни преподносилась читателю, редакция тем самым подводит научный фундамент под антирелигиозную пропаганду. Выпущены в свет и специальные сборники, имеющие целью обосновать материалистическое мировоззрение в естествознании (напр., сборники по физике и биологии под ред. А.К. Тимирязева, Б.М. и М.М. Завадовских);

2) Строгая научность. Редакция стремится сообщать читателям лишь научно проверенные факты и гипотезы, избегая принижающей науку вульгаризации;

3) Литературность и доступность изложения».

ЧТО С ЧЕЛОВЕКОМ НИ ДЕЛАЙ…

Проф. Н.К. Кольцов. Улучшение человеческой породы.  – Петроград: Изд-во «Время», 1923. – 63 с. 18х11,5 см. Тираж 4000 экз. Обложка и марка издательства работы С.В. Чехонина.

В 1921 году выдающийся ученый-генетик Николай Константинович Кольцов (1872–1940) организовал Русское евгеническое общество и учредил «Русский евгенический журнал» (он выходил с 1922 года, всего было издано семь томов). В первом номере этого журнала была напечатана программная статья профессора Н.К. Кольцова «Улучшение человеческой породы». Под таким же названием в 1923 году работа вышла в виде отдельной книжки.

«Совсем недавно – только в двадцатом веке – сложилась новая биологическая наука, получившая название «евгеника» от греческих слов «еу» – хороший, благий и «генос» – род, то есть наука о благородстве человека, – начинает свою книгу Кольцов. – Порода всякого вида животных и растений, а в том числе и человека, может быть изменена сознательно, путем подбора таких производителей, которые дадут наиболее желательную комбинацию признаков у потомства. Для задачи действительно изменить, облагородить человеческий род это – единственный путь, идя по которому можно добиться результатов».

Покровитель работ Кольцова и его друг, народный комиссар здравоохранения Николай Семашко рассуждает о генетических отличиях меньшевиков и большевиков. И недаром. Ведь сам Кольцов пишет: «И до сих пор еще многие социологи наивно – с точки зрения биолога – полагают, что всякое улучшение в благосостоянии тех или иных групп населения, всякое повышение культурного уровня их должно неизбежно отразиться соответствующим улучшением в их потомстве и что именно это воздействие на среду и повышение культуры является лучшими способами для облагораживания человеческого рода. Современная биология этот путь отвергает». Естественно-научный вывод – как удар по главной догме марксизма: «Бытие определяет сознание». Молодая советская власть таких рассуждений не поощряла, а скоро и перестала прощать. Кстати, в 1948 году тот же Семашко на заседании Президиума Академии медицинских наук заявит, что «если ученый придает значение генам, то он признает биологический фатум».

Механизм отрицательного эволюционного отбора, запущенный революцией, работал уже неумолимо и бесперебойно. Генофонд страны «корректировался» в соответствии с представлениями недоучек – руководителей партии и правительства. (Если угодно – «негативная» евгеника.) Как будто именно их имея в виду, Кольцов пишет в своей книге: «Самое ценное в евгеническом смысле то, что во время революции и после ее производится переоценка ценности отдельных граждан, и люди… имеют больше шансов выплыть на поверхность и, как выражаются генетики, «проявить фенотипно своей генотип», чтобы затем сделаться родоначальниками более многочисленных одаренных потомков… Когда человечество дорастет до широких евгенических идеалов, дорастет до сознания, что сохранение представителей активного типа имеет абсолютную генетическую ценность вне зависимости от их временного фенотипного образа мыслей, тогда революции – переустройства социального внешнего порядка – приобретут в полной мере свой благодетельный, в евгеническом смысле, характер».

А свою книжку Н.К. Кольцов заканчивает так: «Наука, не имеющая возможности решить вопрос о добре и зле, не вправе определить идеал той высшей расы, к установлению которой надо стремиться. <…> Но все же и теперь каждая отдельная нация может осуществлять евгеническую работу. Для этого требуется ставить в наилучшие условия существование тех граждан, которыми нация особенно дорожит, всех, выделяющихся ценными наследственными задатками».

БЕДНЫЙ ПАРОВОЗ

Демьян Бедный.  Шайтан-арба.  – М.–Л.: Государственное издательство, 1930. – 47 с. 19,6х13,5 см. Тираж 25 000 экз. Обложка худ. А. Щербакова, иллюстрации худ. Ю. Ганфа.

Поэма Демьяна Бедного имеет посвящение: «Героям, строителям Турксиба». Она живописует будни строительства Турксиба (Туркестано-Сибирской железной дороги, «Шайтан-арба»). 3 декабря 1926 года Совет труда и обороны решил «в текущем же году приступить к осуществлению в пятилетний срок постройки Семиреченской железной дороги, исходя из необходимости соединения Пишпека с Сибирской магистралью в Семипалатинске». Строительство Турксиба было закончено в 1930 году к 1 мая. Длина дороги составила 1442 км, строили Турксиб 50 тыс. человек. Поэма Бедного была напечатана в газетах «Известия» и «Экономическая жизнь» как раз 1 мая – в день официального открытия Турксиба. Вскоре поэма была выпущена отдельным изданием в редакции и с примечаниями А. Фреймина.

Художник Ю. Ганф. Рисунок из рецензируемой книги

«Поэма «Шайтан-арба» прежде всего дает художественно-реалистическую картину строительства в неимоверно тяжелых условиях. В захватывающих строфах поэмы слышен отзвук того творческого подъема, которым охвачены трудящиеся массы СССР, осуществляющие пятилетку, – подчеркивает Фреймин. – Строительные отряды Турксиба поэт уподобляет боевым дивизиям, а плацдарм – в данном случае Сибирь и Казахстан. Но разве во всех прочих отраслях нашего строительства, в условиях наших напряженнейших темпов, – не та же картина? Вся страна, напрягаясь, в тягчайших условиях лишений строит социализм. На работе у нас – как на фронте. И казахская мертвая пустыня, преодолеваемая строителями Турксиба, разве она не давит нас всюду, со всех сторон и во всех областях: пустыня бескультурья и лишений, оставленная нам в наследство от старого режима. Пустыня, преодолеть которую предстояло героям-турксибовцам, кишела, – сообщает нам хроника строительства, – ядовитыми гадами и насекомыми: змеями, скорпионами, фалангами... Но гады окружают нас всюду: кулаки, нэпманы, рвачи, вредители и их идеологи источают ядовитую слюну и поражают нас укусами на поприще любой советской работы».

А вот как выглядит поэтический оригинал у Бедного:

«Плацдарм – Сибирь, Казахстан и Киргизия./ В бою – трудовая дивизия,/ А впоследствии армия целая,/ Упорная, смелая./ На две колонны разделилась она,/ На врага с двух сторон налегая:/ С юга наступала одна,/ С севера пробивалась другая./ Тут – зной, а там – холода./ Беда! <…>/ Победили, хоть были заторы./ Хоть и втерлись – не только в правленье,/ В конторы,/ А в рабочую гущу – рвачи,/ Ловкачи,/ Проходимцы, картежники, воры,/ Лжестроители и саботажники,/ Прогульщики, бражники,/ А порой даже – переодетые –/ Белогвардейцы отпетые».

ПРО ГРИБЫ

Как составлять коллекции грибов. Сост. А. Подшивалов.  – С.-Петербург: Издание А.Ф. Девриена, 1910. – 16 с., 4 таблицы рисунков. 23,2х16,6 см. Тираж не указан.

«Причудливый язык названий и «родословных», которые есть у вещей, поддерживает порнографическую связь, превращающую в фетиши солнцезащитные очки и авторучки, туфли и велосипеды – словом, практически все, что можно купить, собрать, систематизировать, все, чем можно владеть», – заявляет директор лондонского Музея дизайна Деян Суджич в книге «Язык вещей» (М., 2013). И он прав: все, что можно назвать, – все можно коллекционировать. И почему не коллекционировать… грибы. По крайней мере это было оригинальнее, чем страсть к изучению и коллекционированию трупиков насекомых, охватившая мир в конце XIX – начале XX века. 15 декабря 1911 года газета «Санкт-Петербургские ведомости» писала: «В последние годы создалась отрасль торговли, вызываемая страстью к коллекционированию, – это торговля бабочками, ставшая весьма крупной отраслью. Ежегодно тратятся более 80 млн марок фанатичными коллекционерами на покупку редких бабочек – особенно в Англии».

Впрочем, континентальная Европа, включая Российскую империю, тоже не избежала этого повального увлечения составления энтомологических коллекций. Достаточно только взглянуть на список – отнюдь не полный! – лишь одного издательства А.Ф. Девриена:

Якобсон Г.Г., Бианки В.Л. Прямокрылые и ложносетчатокрылые Российской империи и сопредельных стран (1910);

Якобсон И.И. Жуки России и Западной Европы. Руководство к определению жуков (1910);

Ширяев Н. Руководство к собиранию и сохранению насекомых (1910);

Берге Ф. Маленький атлас бабочек для начинающих собирателей (1913).

Надо заметить, что издательство А.Ф. Девриена как раз и было знаменито своими книгами в области сельского хозяйства, естествознания, географии и справочно-энциклопедической литературой.

Но вот коллекционирование грибов… «Составление коллекций сухих растений не представляет особых затруднений, так как корень растения, стебель, листья и цветы легко сушатся. Не так обстоит дело с «грибным царством». Засушить гриб таким же способом, как сушатся растения, то есть чтобы он сохранил свою форму, является делом почти невозможным, – интригует «лиц, интересующихся микологией», составитель этого руководства А. Подшивалов. – Не буду подробно останавливаться на том, сколько мною было сделано ошибок и сколько потеряно грибов при их сушении, пока я не достиг удовлетворительных результатов…»

А далее – по пунктам, как правильно осуществлять: «Сбор грибов», «Определение грибов», «Препарирование грибов», «Сушение грибов», «Помещение препаратов на таблицы» (названия глав). Скажем, одним из важнейших элементов оборудования при препарировании гриба является желатиновая бумага (рецепт изготовления в домашних условиях приводится): «…желатиновая бумага, на которую наложен гриб (срез гриба. – А.В.), не дает последнему при его высыхании сморщиваться, как бы связывая части гриба с бумагой…» Сушится приготовленный препарат в специальном дубовом прессе (описание дается). «Для того чтобы препараты гриба под прессом не приставали к пропускной бумаге, что случается с большинством грибов, необходимо между срезом и наложенной на него бумагой класть тонкий слой гигроскопической ваты, а еще лучше самой тонкой кисеи (мытой)». Сушка в самом быстром варианте займет не менее трех суток. Ну, а уж помещение препаратов на таблицы – «Эта работа является самой интересной, увлекательной и я бы сказал – художественной, так как нам приходится из распластанных частей гриба создавать целое, стараясь при этом сохранить вид и характерныя стороны наружного строения гриба».

Зачем все это нужно? «А кто в молодости не привык разбираться в грибах, тому приходится позже испытывать немало затруднений в распознавании их и обращаться к рисункам, которые, как бы ни были хороши и дороги, все же не дадут нам полнаго понятия о грибе, как могут это дать препараты грибов, изготовление которых мною изложено в настоящем очерке».