Анна Розэ Накануне самарского саммита РФ–ЕС председатель Внешнеполитического комитета Бундестага Рупрехт Поленц (ХДС) рассказал в эксклюзивном интервью «НГ» о позиции Германии по важнейшим вопросам международной политики и отношений с Россией.
– Господин Поленц, перед саммитом Россия–ЕС произошел ряд событий, негативно отразившихся на мнении европейцев о России. Реален ли срыв встречи?
– Саммит состоится обязательно, и я думаю, что это очень хорошо. Ведь спорные вопросы между партнерами необходимо решать во время совместных встреч, а не давать на расстоянии выход недовольству негативными тенденциями.
– Конфликт между Россией и Эстонией из-за переноса памятника Воину-освободителю активно обсуждался в Европейском парламенте и в ряде столиц ЕС, в том числе в Берлине. Как рассматривает ваша фракция и канцлер Ангела Меркель действия и позицию России?
– Мы все с беспокойством наблюдали за обострением российско-эстонских отношений. Когда мы видим, как больший сосед поступает с намного меньшим при возникновении разногласий, мы делаем выводы, которые выходят за рамки конкретного конфликта. Россия при решении этой конфликтной ситуации выглядит весьма непристойно. Что касается отношения к историческому прошлому, то каждой стране, которая намерена идти в будущее по твердой дороге, придется заниматься своим прошлым. В том числе и его слабыми сторонами, ошибками и темными страницами – при условии, если страна осознает необходимость извлекать из них уроки.
– Вы, очевидно, знаете, что перед саммитом были арестованы представители «несогласных», собирающихся провести демонстрации в Самаре. Как в Германии был воспринято подавление апрельских демонстраций противников политики Кремля?
– Как знак слабости. Ведь мы в Германии привыкли к демонстрациям всевозможных «несогласных». Наше общество только выигрывает от такой формы свободного выражения мнений. То, что в России даже такие маленькие и мирные демонстрации, на которых высказывается мнение, отличное от мнения Кремля, почти невозможны, – это беспокойная тенденция.
– А разгон демонстраций в Эстонии проходил в подобающей форме?
– Разница между обеими демонстрациями была по крайней мере в том, что и демонстранты в Таллине применяли насилие. Насколько я мог видеть, во время «Марша несогласных» этого не происходило.
– Россию постоянно упрекают в отходе от демократии. Каково ваше мнение?
– Среди отрицательных тенденций – ограничение свободы прессы и трудности для НКО, возникшие с принятием закона, который создает преграды для успешного развития гражданского общества. В последние годы власть в России становится всё более авторитарной. Это нас удручает. Кроме того, я думаю, что в долгосрочной перспективе это лишает Россию возможности реально раскрывать свой богатый потенциал.
– Это мнение коалиционного правительства или только фракции ХДС/ХСС в германском Бундестаге?
– Наше правительство отстаивает единодушную позицию по России. В обеих коалиционных партиях присутствует, конечно, широкий спектр мнений – звучат и более, и менее критичные голоса. Но как председатель Внешнеполитического комитета в Бундестаге, на заседаниях которого мы очень часто говорим о России, могу вас заверить, что в той или иной степени мнение всех фракций одинаково.
– Одной из важных для России тем на Самарском саммите будет вопрос о новом соглашении о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС. Как известно, переговоры по этому вопросу откладываются как раз из-за вето Польши. Есть ли у соглашения реальный шанс?
– Да, конечно! Надеюсь, конфликт из-за экспорта польского мяса будет скоро улажен. И тогда мы сможем сразу приступить к переговорам о новом соглашении Россия–ЕС.
– Еще одной важной темой саммита станет вопрос о размещении элементов американской системы ПРО в Польше и Чехии. Какую позицию займет Германия? Адекватна ли реакция России? Намереваются США действительно отражать угрозу из Ирана?
– Во-первых, мы с Россией выработали общий подход к Ирану, который только тогда имеет смысл, если в его основе лежит отражение угроз, которые могли бы исходить от Ирана. То, что Иран относится к странам, которые параллельно с ядерной программой работают над созданием ракет всё большего радиуса действия, общеизвестно. Известно также, что эти ракеты уже могут достигнуть юга Европы, равно как и некоторых участков российской территории. Поэтому вполне разумно подумать над тем, как мы должны противостоять этой угрозе. Эта угроза должна стать основой адекватной реакции на желание США разместить собственную национальную систему противоракетной обороны. Американцы предложили России принять в этом участие. Они открыты в том, что касается методов работы и технических деталей. Мы надеемся, что Россия примет предложение Вашингтона о сотрудничестве.
– Всё чаще можно слышать слова о новой холодной войне, о том, что отношения России и Запада накаляются. Что вы думаете по этому поводу?
– Это абсолютно сбивающие с толку лозунги. Холодная война окончена. Она не должна повториться. То, с чем мы сегодня сталкиваемся, – это просто разногласия, может быть, некоторая напряженность между двумя мощными державами. Но это не имеет ничего общего с эпохой холодной войны.
– Наблюдатели считают, что канцлер Ангела Меркель настроена лояльнее по отношению к США, чем бывший канцлер Герхард Шрёдер. Как это может отразиться на отношениях между Россией и Германией, Россией и ЕС? Отдаляются наши страны всё больше друг от друга?
– Это зависит прежде всего от того, какой курс захочет взять Россия. Захочет ли она совместно с европейцами и американцами работать над решением конфликтов и кризисов в общих интересах, захочет ли она конструктивно участвовать в этом, внося свои предложения, или будет использовать свои возможности в первую очередь для того, чтобы замедлить или затруднить решение конфликтов, например, в Совете Безопасности ООН. На этом фоне будет показательно поведение России при решении вопроса о независимости Косово.
– Вы считаете позицию России в этом конфликте ошибочной?
– Я уверен, что нет разумной альтернативы предложениям, разработанным специальным представителем ООН Мартти Ахтисаари. Сама Россия не представила никакой перспективной альтернативы предложениям Ахтисаари. Для края Косово, который с 1999 года более не находится под управлением Сербии, но нуждается в доступе к международным финансовым институтам, чтобы наконец-то продвинуться в экономическом восстановлении, требуется безотлагательно изменение статуса. Это предусматривают предложения Ахтисаари, которые гарантируют защиту прав меньшинств, а также предусматривают постоянное международное присутствие и ограниченный суверенитет для Косово. Мы очень надеемся, что Россия в конце концов перестанет преграждать дорогу этим предложениям. Кстати, лишь после решения проблемы Косово для Сербии откроется перспектива членства в ЕС, к которому она так стремится.
Берлин
Дарья Гармоненко 
