Хитроумный Зощенко

Бернгард Рубен. Алиби Михаила Зощенко: Повествование с документами. - М.: Аграф, 2001, 384 с.

Михаила Зощенко есть цикл рассказов о Ленине. Для дошкольников. Читать эти рассказы сейчас необыкновенно смешно. Вопрос: потешался ли он над вождем или писал совершенно серьезно? Иначе, если вернуться к 20-м годам: показал ли Зощенко в своих рассказах и фельетонах истинное лицо торжествующего пролетария или, по его собственному признанию, лишь пародировал пролетарского писателя, еще не народившегося к тому времени?

В этой книге Бернгард Рубен делает с Михаилом Зощенко то же, что в свое время, необязательно советское, сделали с Николаем Гоголем. Писатель здесь больше чем сатирик, он вскрыватель язв и бичеватель нравов своей эпохи. И пока он этим занимается, он талантлив. Потом же, впадая в проповедь и пытаясь осчастливить все человечество (повесть "Перед восходом солнца"), он не то чтобы утрачивает свой талант, но вредит ему излишней рациональностью построений.

Клеймя штампованным языком ужасы сталинщины, Рубен вполне естественно приходит к тому, что вся вакханалия 40-х годов вокруг имени Зощенко была закономерна. Наконец-то до большевиков дошло, что писатель имел в виду. Увы, но сам Михаил Михайлович, наверно, по наивности, продолжал считать себя советским писателем. Даже писал письма Сталину. Вот и получается, что хоть и был Зощенко атеистом, но талант ведь у него от Бога, так-то.

Книга имеет подзаголовок "Повествование с документами". И документы куда интереснее. Один из них - стенограмма выступления Зощенко на собрании ленинградских писателей в июне 1954 г. По поводу своего рассказа "Обезьяна" он сказал так: "Это было действительно для дошкольников написано, и никакого подтекста я - клянусь! - не вложил в него". Поверили товарищи писатели ему или нет - неизвестно, а вот биограф не поверил. Потому что Зощенко вынудили так сказать, заставили и т. д.

"Истинная ценность книги определяется в конце концов тем, что и как сумел рассказать нам автор о человеке, о нас самих. И о своем времени", - пишет Рубен в послесловии. Мне это кажется неверным. Ценность книги - в обретении автором своего голоса. То есть того, что и пытался обрести Зощенко всю свою жизнь. И когда это случилось, неважно, насколько талантливо, реакция была мгновенной и страшной.