Последний шанс для Ельцина, очередной для Лукашенко

	Рисунок Вадима Мисюка

СЕГОДНЯШНИЕ страсти по договору о создании Союзного государства России и Белоруссии во многом происходят не из-за текста документа. Причем принцип "всенародного обсуждения" разделяют как его сторонники, так и противники. Парадоксально, что сам текст, собственно, вполне безобидный после нескольких "радикальных" операций, никого не интересует, и обсуждения любого уровня сводятся в основном к принципу его политической (или даже геополитической) целесообразности. В этой связи совершенно непонятна реакция зарубежных партнеров Белоруссии и России - она, мягко говоря, неадекватна самому тексту, но зато хорошо "вписывается" в политический подтекст.

Хотим мы того или нет, обсуждение проекта договора о создании Союзного государства России и Белоруссии помещено в контекст бурных событий, имеющих геополитическое значение. Вот почему в сегодняшних обсуждениях и многочисленных комментариях важен не текст договора, а то, что стоит за подписями двух президентов.

Если же говорить о России, то она в очередной раз поставлена перед выбором: именно сегодня решается вопрос, быть или не быть России державой или уже навсегда остаться глухой евразийской провинцией. С этой точки зрения подписание договора с Белоруссией - шанс сделать рывок, чтобы отойти от пропасти, куда ее так упорно сталкивают после очередных дружеских объятий западные друзья и партнеры по СНГ.

Почти синхронно с обсуждением нового российско-белорусского договора на постсоветском и внутрироссийском пространстве произошли события, которые нельзя назвать случайными: дестабилизация ситуации в Белоруссии, Армении и в какой-то мере в Азербайджане, заявление Эдуарда Шеварднадзе о желании вступить в НАТО, новые требования Молдавии о выводе российских войск из Приднестровья, участие Румынии в качестве "миротворца" между Александром Лукашенко и белорусской оппозицией, вмешательство западных стран во внутренние дела России и других стран СНГ, политическая провокация Руслана Аушева по поводу "гуманитарной катастрофы", явно тенденциозная позиция правозащитных организаций, заявивших, что все арестованные участники Марша свободы в Минске будут приравнены по своему статусу к политическим узникам и "узникам совести", заявления лидеров Татарии и Ингушетии о том, что они "войдут" в Россию (надо полагать, предварительно "выйдя" из нее) на тех же условиях, что и Белоруссия, и, наконец, визит в Германию бывшего премьера Примакова наряду с усилением критики действующего (в прямом и переносном смысле) премьера Путина - вряд ли цепь этих событий можно назвать случайной. Раньше было принято радовать трудящихся "подарками к съезду" - сегодня все эти события разворачиваются ровно за месяц до начала работы в Стамбуле очередного саммита ОБСЕ, к которому не только готова "картинка" из Белоруссии, но и, что гораздо опаснее для России, тенденциозная "картинка" нашего Отечества: Россия, дескать, не может управлять не только внутренними процессами (Чечня, Ингушетия), но и процессами на всем постсоветском пространстве (Белоруссия, Армения и т д. ). В таких условиях, как считает посол Республики Беларусь в РФ Владимир Григорьев, договор о Союзном государстве даже на уровне декларации имеет важное значение как шаг к созданию альтернативных геополитических структур в том жестко однополюсном мире, который сегодня складывается под беспрецедентным давлением США.

Именно в таком русле на следующий день после выступления Александра Лукашенко в Госдуме прошли внеочередные парламентские чтения, где наряду с банальным "одобрямсом" звучали здравые, критические и весьма своевременные рекомендации. Должную оценку договору и работе Госдумы РФ в этом отношении дали заместитель министра иностранных дел РФ Григорий Берденников и министр по делам СНГ Леонид Драчевский.

По словам Александра Лукашенко, Борис Ельцин был готов пойти и на более радикальный вариант, но опасается, что его не примет российская политическая элита. Ну что ж, будем любить друг друга "сбалансированно" - может, это и полезно, хотя по поводу этого "баланса" неоднократно и весьма иронично высказывался Николай Гончар, сказавший недавно, что один договор об объединении с Беларусью сменялся договором об объединении еще более глубоком и т.д. Однако сам Николай Гончар предлагает обществу референдум - дорогое удовольствие, вряд ли оправданное: если сам договор - не более чем декларация о намерениях, стоит ли проводить референдум?

Сам же Лукашенко всячески отвергает свое участие во внутрироссийских "разборках", как и свои амбиции быть непременным лидером нового Союзного государства. Главный пафос его выступления в Госдуме был направлен прежде всего на геополитическую значимость нового этапа объединения: он назвал Белоруссию "окном" в Европу - и все дело в том, захлопнет или не захлопнет сегодня Россия это окно. Белорусским лидером, помимо политических, приводились и чисто экономические аргументы "за": работа трех белорусских заводов обеспечивает в России занятость более миллиона рабочих мест, а Беларусь способна вернуть свои долги России (хотя и Россия тоже должна Белоруссии, по мнению Лукашенко) и может отдать в "общий котел" (то есть в общий бюджет) не менее 3 млрд. долл.

Впрочем, экономическая сторона нового союза - в силу именно геополитического контекста "текущего момента" - мало интересует участников сегодняшней дискуссии, поскольку эти аргументы не изменились со времен обсуждения Сообщества и Союза, - в основном сторонников и противников волнует проблема "политической совместимости" двух стран и их существования в новом качестве на международной арене.

Что же касается собственно правовой основы объединения двух государств в одно Союзное государство, то и в этом плане есть немало белых пятен. Не разработан механизм как выхода страны-участницы из Союзного государства, так и присоединения к нему: депутат Госдумы Анатолий Чехоев считает, что, во-первых, договор явно уступает соглашениям между странами СНГ 1992-1993 гг., а во-вторых, заявленный в проекте принцип добровольного выхода из нового Союзного государства страны-участницы (ст. 64) без всяких правовых и экономических последствий - это бомба замедленного действия, подобно той, какая была заложена в старой Конституции СССР, когда все бывшие республики Союза почти одновременно воспользовались "правом выхода", в итоге дружно развалив Союз. В российских регионах (например, в Тюмени, Калининградской области, Краснодарском крае и других) уверены, что в Союзном государстве Белоруссия сыграет стабилизирующую роль. Некоторые основополагающие статьи остались без изменений как раз в плане геополитического влияния будущего единого государства: "НГ" уже приходилось писать о том, что разработчики проекта настаивают на том, что договор открыт для присоединения к нему "других государств, являющихся субъектами международного права". К сожалению, и этот теоретический постулат, не соответствующий ежедневно меняющемуся миру и резко "сворачивающий" возможности России, оставлен без каких-либо изменений, тогда как есть "непризнанные" государства, которые реально доказали свое право на существование, - и в решении их проблем Россия и Белоруссия могли бы выступать как страны-гаранты уже на основе нового документа.

Обсуждение проекта договора о Союзном государстве может неоправданно затянуться, тем более что механизм "всенародного обсуждения", заимствованный еще из арсенала изобретений советской элиты, лишен даже формальной "привязки" к каким-либо последствиям. Страсти по договору протекают в обычном для россиян русле: "да" и "нет" не говорите, черное и белое не берите", а потому Россия может в очередной раз попасть в исторический цейтнот. Реальность такова, что решающим сегодня становится не текст, а подтекст и контекст "текущего момента", и это не оставляет России и Белоруссии времени на бесконечные дискуссии.