Станислав Минин. Газета The New York Times опубликовала 23 марта на передовице репортаж своего корреспондента из шведского города Трулльхеттан. Там находится крупнейший в Швеции завод автомобильной фирмы Saab; из 4,1 тыс. шведских работников компании 3,7 тыс. проживает именно в Трулльхеттане. Сейчас город бурлит. Компания General Motors, владелец Saab, намерена избавиться от этой марки к 2010 году, а шведское правительство уже заявило, что не собирается ее выкупать. Пока немцы думают, как спасти Opel (также принадлежащий General Motors, кстати), шведские власти дали понять, что «национальные марки» Volvo и Saab его не интересуют. «Это не игра в «Монополию», - еще в феврале разъяснила позицию правительства министр промышленности страны Мод Улофссон. – Нас избирали не для того, чтобы мы тратили деньги налогоплательщиков на покупку убыточных предприятий».
Ни в одной стране мира подобные заявления не будут популярны, нигде их не удастся конвертировать в сиюминутный политический рейтинг. Это понятно: решение правительства, как ни крути, лишает тысячи людей работы, а страну – одного из национальных символов (все равно, что в 70-е годы заставить эмигрировать группу ABBA). И, тем не менее, за словами Улофссон стоит совершенно определенная философия государственного управления – долгоиграющий гарант предсказуемости и надежности политической элиты. Нам это понять сложно. В России правящая элита исповедует совершенно иную философию, а конкурентоспособной элиты, разделяющей взгляды шведских право-центристов, как-то не видно.
Заводы Saab убыточны. Это факт, который никто не берется отрицать. Слово «убыточный» означает, что актив не оправдывает затраты. То есть, это не актив, а самый настоящий пассив. Частное лицо может позволить себе владеть убыточным брэндом. Мотивы у частного лица могут быть разные: например, сам факт владения легендарным брэндом может удовлетворять его вполне, и он готов инвестировать деньги в это удовлетворение. В конце концов, это его деньги. Государство, в принципе, не должно позволять себе такое поведение, и, в первую очередь, потому, что никаких собственных денег у государства нет. Оно, по сути, распоряжается чужими деньгами, то есть нашими: моими, вашими, моего соседа, вашего брата.
Так вот, существуют политические элиты, которые собственное «безденежье у власти» понимают, принимают и пытаются как-то плясать от этой печки. Более того, они стараются в отведенное им у кормила власти время – с различным успехом – приучить к этой мысли еще и самих избирателей. Здесь нет ничего парадоксального: в трудные моменты избиратель, выдвигая государству разного рода требования, склонен забывать, что деньги на претворение его запросов в жизнь правительство возьмет не из своего кармана, а из его собственного. Воспитывающая избирателя политика – это задел на будущее.
Можно действовать иначе - и именно так, я совершенно в этом уверен, в случае с Saab действовала бы наша правящая элита. Избирателю не нужно напоминать, чьи деньги тратятся. Их нужно просто потратить, а после представить свои действия как борьбу с безработицей и спасение национального достояния. В краткосрочной перспективе – шаг беспроигрышный. В долгосрочной – путь в дурную бесконечность. Сегодня - автомобильный завод, завтра – швейная фабрика, послезавтра – еще что-нибудь, а там глядишь: денег вдруг не стало. Как только их не становится, с глаз у избирателя мигом спадают розовые очки. И откупиться от избирателя становится нечем, потому что подавляющее большинство спасенных предприятий убыточны, а их работников характеризует сиюминутная благодарность государству и отсутствие каких-либо стимулов к профессиональному самосовершенствованию.
Что спасает наше государство, спасая российский автопром с его убыточными предприятиями («АвтоВАЗ» был убыточным в 2008 году) и неконкурентоспособной продукцией? На мой взгляд, оно спасает собственное реноме в глазах тех, кто еще не понял, что именно они оплачивают из своего кармана эти игры в удержание власти. «Это моральный долг государства!» - скажете вы. Сомневаюсь, что вы проявите такой же энтузиазм, если предложить вам выйти на улицу и раздавать свои кровные нищим, неимущим, безработным. Тем, кому в жизни повезло меньше, чем вам. Между тем, инвестиции – в автопром и нищих – одинаково бесперспективны, а деньги берутся из одного и того же источника.
Популизм дорого стоит. А отличие скандинавских элит от нашей, доморощенной, в том, что их элиты видят в акции протеста и социальном недовольстве неотъемлемый элемент политической игры, а наша – бродящий по пространству СНГ призрак новой, нежелательной революции.
