Станислав Минин.
Фото Reuters
Олимпиада в Ванкувере не удалась. И дело тут вовсе не в погоде. В Сочи тоже будет тепло и сыро, а Олимпиада удастся.
Российский болельщик, воспитанный государственно-патриотическим ТВ знает, что «Россия – чемпион». Если реальность расходится с этой мантрой – тем хуже для реальности. Спектакли, в которых у нас второстепенные роли, неудачны по определению. «Отелло» без нашего мавра – так, плод графоманской самодеятельности, созданный на коленке в перерыве между сменами у токарно-винторезного станка.
Российский болельщик знает, что в Ванкувере наши атлеты, в первую очередь, сражались с ветром, снегом, дождем, собственными страхами, сомнениями, болезнями, жизненными обстоятельствами, личными драмами. Иногда на поле битвы появлялись коварные и расчетливые Чужие и отбирали у нас плоды заслуженных побед. Или же снабжали нас неисправной техникой. Вроде немецкого боба, у которого отломался руль.
Впрочем, российский болельщик знает, что рассказ о поражении подчас бывает более красочным и поучительным, чем рассказ о победе. У нас на глазах родился миф об Александре Легкове, единственном мужике среди лыжников-трусов, на горбу которого приехали к победе неблагодарные шведы и немцы. Чтобы породить такой миф, не нужно разбираться в лыжах. Нужно всего ничего: студия 3D, ведущий с планшеткой и ощущение грандиозной несправедливости.
Российский болельщик пока, по лености мысли, не знает, что наша страна выступала вне общего медального зачета. Потому что российские спортсмены завоевали в Ванкувере такие награды, которые притупленный буржуазный мозг не в силах перевести в троичную систему «золото – серебро – бронза». У нас в активе платиновая медаль, которая присваивается спортсмену, считающему свое второе место несправедливостью. У нас также орден, который выдается атлету за выступление с незалеченной травмой. Наконец, в копилке российской сборной целая куча деревянных наград. Они присваиваются спортсменам за занятые четвертые места и подтвержденную тем самым правильность генеральной линии Мутко – Тягачева.
Если на мгновение оторвать российского болельщика от питательных сосцов госканалов, он охарактеризует прошедшую Олимпиаду одной емкой фразой: «Наконец-то отмучались!» Эта фраза стала рефреном последних теледневников Олимпийских игр, окутавших даже сцены празднования российских медалей такой пеленой задуми и меланхолии, что хотелось выть, рыдать, лезть на стену. Так освещают встречи ветеранов ВОВ, узников Освенцима, жертв цунами, людей, победивших тяжелый недуг. Может быть, для беспечных канадцев, немцев и швейцарцев Олимпиада – праздник. А для нас – болезнь.
«Позор!» - кричит российский болельщик и ждет, что вот-вот полетят головы. Конечно, позор. И главная (а, по сути, единственная) его причина – в завышенных ожиданиях. В надутых щеках, в браваде, в оглушительном оре, в замалчивании реальности. В костюмах от Bosco, в балалайках, икре и балете. Всему этому спортивная действительность НЕ МОГЛА соответствовать. Об этом нам никто прямо не сказал – и получился «позор». Позор – это ведь не событие. Это интерпретация события, восприятие несоответствия между желаемым и данным в ощущениях.
Напора, с которым в нас воспитывают любовь к себе в спорте (а не к спорту в себе), хватило бы на сотни лыжных гонок и пробегов по ледовым дорожкам.
Ничто так не способствует депрессии, как ожидание чудес. В спорте никаких чудес не бывает. Размахивая триколором, полезно хотя бы иногда вспоминать, что это не кумач первого в мире государства рабочих и крестьян, а спорт – это всего лишь спорт, а не способ доказать превосходство социалистического пути над капиталистическим.
