Дарья Борисова
Николай Бурляев напоминает Никите Михалкову, что Тарковский и Бондарчук смотрят на нас сверху...
Фото предоставлено пресс-службой СК РФ
В последние дни наши кинематографисты демонстрируют на разных площадках такой полемический задор, такую экспрессию в выражении собственной озабоченности судьбами отрасли и культуры, что поневоле задаешься вопросом: уж не в преддверии ли скорых перемен так их лихорадит? Меньше чем через месяц начнется формирование нового правительства. Помимо назначения нового министра культуры наверняка произойдут подвижки в попечительском совете Фонда социальной и экономической поддержки российской кинематографии. До сих пор глава фонда Сергей Толстиков рассказывает о напряженной работе над новой концепцией экспертизы и финансирования (число компаний, получающих средства по линии фонда, планируется увеличить, а качество их проектов – подвергать более пристальному анализу на стадии рассмотрения заявок), но утверждать новые принципы освоения бюджетов будет уже явно обновленный совет. Словом, будет не так, как раньше, – и это, конечно, нервирует, провоцирует на яркие проявления и многозначительные высказывания.
Любопытно, что в одной точке сходятся чаяния, например, того же Сергея Толстикова и Никиты Михалкова, и точка эта – в появлении некоего лоббиста от кинематографа в высших эшелонах власти. Выступая в субботу на конференции «Российский кинопрокат – перезагрузка», Толстиков доказывал, что все усилия профессионального сообщества окажутся напрасными, если кинематограф не обзаведется своим контрагентом в правительстве. А возникло это рассуждение на фоне леденящих кровь рассказов Константина Эрнста о том, что «в Госдуму приходили люди с чемоданами денег и провалили закон о едином билете во всех трех чтениях», несмотря на все старания кинематографистов ввести пресловутый Единый электронный билет. «Только нефтяная отрасль может позволить себе такой уровень лоббизма! – с горечью добавил Эрнст. – Все знают, что многие кинотеатры подворовывают, так как серьезной отчетности не существует. Это огромная зона неконтролируемого кэша. Мы должны пролоббировать закон о вменяемом прокате, потому что никто, кроме нас, в этом не заинтересован». В пандан главе Первого канала глава Фонда кино и высказал надежду, что появится в правительстве человек, радеющий за киноотрасль, влиятельный и зоркий, от которого не укроется, «кто, сколько и кому заносит». Можно, конечно, ошибиться в трактовке, но, похоже, таким видится идеальный министр культуры (а кто еще в правительстве должен стоять на страже интересов кинематографа?).
А через пару дней, выступая на пленуме правления Союза кинематографистов (СК), председатель этого объединения Никита Михалков призывал товарищей «сесть на хвост идее разработки государственной стратегии в области культуры, воспитания и образования и добиться, чтобы назначенный министр культуры стал вице-премьером и проводил бы эту стратегию в жизнь». Тут, в общем, на кинематографе не зацикливались, мыслили шире, но в принятом обращении к президенту, в пункте о рекомендуемых к введению в школах предметах и факультативах, указали «100 лучших фильмов России и мира». И еще обозначили: «Мы не призываем к введению цензуры, однако считаем жизненно важной поддержку талантливых, социально значимых и патриотических направленных проектов во всех сферах культуры и искусства».
И прагматики, съехавшиеся в Воскресенское на проектно-практическую конференцию молодого КиноСоюза, и неравнодушные к судьбе России участники пленума Союза кинематографистов невольно пытаются программировать ближайшее будущее – каждые на свой лад. Первые подходят к делу утилитарно: продюсеры не скрывают бизнес-устремлений, режиссеры – элементарного желания снимать кино и иметь возможность показывать его большему количеству зрителей. Их амбиции относительно лобби носят характер цеховых хлопот. Вторые претендуют на идеологическое влияние: в сфере их забот (судя по тексту обращения к президенту) ЕГЭ, разнобой в школьных учебниках истории, СМИ и Интернет, которые «становятся инструментами массового развращения». Ну и направляющая длань РПЦ как-то стала ощутимее в делах СК. Вот и на нынешний наказ президенту деятелей союза вдохновил пример не только членов Общественного совета Москвы (посланцем коего выступал на пленуме Михаил Лермонтов), но и Общественного совета при Патриархе Кирилле (присоединиться к воззванию обеспокоенных призвал кинематографистов архимандрит Тихон (Шевкунов). Примечательно, что в Воскресенском люди два дня были заняты кропотливой работой по наладке индустрии: часами обсуждали насущные проблемы, разделившись на тематические группы, в спорах и муках рождали варианты решений. Актив Союза кинематографистов на своем пленуме сосредоточился на думах о России, оставшееся время заняли вопросы членских взносов и ремонта Дома кино. Впрочем, нет, были еще порывы перейти на личности. Драматург Эдуард Володарский начал было анализировать фильм Андрея Смирнова «Жила-была одна баба» – в довольно уничижительных выражениях, но был, слава богу, прерван Алексеем Учителем, напомнившим о профессиональной этике. Агрессией был заряжен спич Василия Ливанова по поводу «беспринципных личностей», состоящих одновременно в СК и КиноСоюзе. Собственно, о программе действий союза как кинематографической организации заговорил лишь Геннадий Полока, но предложения его свелись к возвращению советских форм работы со студентами и членами киноклубов. Практическая часть собрания не задалась…
Впрочем, пар выпускали и на конференции в Воскресенском. Приехавший на второй день Константин Эрнст оппонировал по многим пунктам тех резюме, что выработали участники рабочих проектных групп. Сергей Сельянов предложил обложить телеканалы 5-процентным налогом в пользу кинопроизводства. «Никого не надо обкладывать данью… – сказал Эрнст. – Телевизионный зритель не хочет смотреть кинотеатральный продукт. «Закрытый показ» – это резервация. Мы находимся в зоне тотального кризиса культуры. У аудитории интересы меняются каждый квартал. Давайте создавать логичные механизмы. Мир очень сильно меняется, прокат увядает. В ближайшее время прокат будет сильно индивидуализирован». Пришлось и в этом гораздо более конструктивном собрании говорить об этике. Листая свежий номер журнала «Искусство кино», руководитель Первого канала наткнулся на нелицеприятное высказывание о фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой», принадлежащее сидящему неподалеку Андрею Смирнову. «У нас в профессиональной среде есть огромная практика ненависти и противостояния, но нет практики уважения и сотрудничества. При всем уважении к вам, Андрей Сергеевич, нельзя про своих коллег говорить такие вещи. Давайте будем вместе спасать русское кино», – сказал Эрнст и удалился. Золотые слова, как ни относись к противоречивой личности Константина Львовича.
