Артур Блинов.
Вице-президент США Дик Чейни чаще заботится о нефти, чем о демократии.
Фото Reuters
Директор программ по России и Евразии Фонда Карнеги в Вашингтоне Эндрю Качинс в эксклюзивном интервью «НГ» дает оценку российско-американским отношениям, а также всплеску критических эмоций между Москвой и Вашингтоном.
– Господин Качинс, нынешний всплеск полемики между Москвой и Вашингтоном многие эксперты считают возвращением к нравам холодной войны. Насколько, по-вашему, обоснованна эта оценка?
– Похолодание в отношениях между США и Россией очевидно, и оно может продолжиться. Но предсказывать возвращение к холодной войне я не буду. Для этого нет оснований. Не случайно ведь российский президент Владимир Путин заявил, что не собирается попадать в ловушку советских времен и вступать в гонку вооружений за счет социально-экономических программ. И США необходима не холодная война, а решение совместно с Россией важнейших международных проблем.
– В чем вы тогда видите суть выявившихся разногласий?
– И в проблеме «отхода от демократии» в России, и в разногласиях по отдельным проблемам вроде иранской, и в нежелании России помочь США в Ираке. Однако важнейшей причиной является возвращение России на мировую арену с самостоятельной политической линией.
Стремительно укрепляется российская экономика, крепнут ее финансы. Это в значительной степени вызвано ростом цен на энергоносители, но не только. В целом экономический рост создал базу для гораздо более уверенной внешней политики. Москва защищает свои интересы в Европе, в Азии, на постсоветском пространстве, и это стало неожиданностью для всех ее партнеров, включая США.
Кто мог предвидеть нынешнюю российскую ситуацию шесть лет назад, в 1999 году? Отсюда объяснимая повышенная эмоциональность при возникновении разногласий. Неготовность к такой ситуации вызвала и расхождения в руководстве администрации по поводу того, как вести дела с Россией.
– Каким с точки зрения Вашингтона должно быть нормальное или правильное партнерство между обеими странами?
– Разумеется, оно будет рассматриваться как идеальное лишь в случае, если Москва будет учитывать интересы Вашингтона. Но на это сейчас в полной мере трудно рассчитывать. Однако необходимость сотрудничества объективно сохраняется, и обе стороны будут к нему стремиться.
– Насколько важную роль играют в политике США в регионе и в отношениях с Россией их энергетические заинтересованности?
– Огромную. Показательно, что после Вильнюса, где он выступил с привлекшей всеобщее внимание речью, пропагандирующей преимущества демократии, вице-президент США Дик Чейни выехал в Казахстан, чтобы протолкнуть проект транспортировки прикаспийской нефти по закавказскому трубопроводу. Диверсификация источников энергии – важнейшая задача политики Вашингтона.
– Чейни уже не высказывался в Астане по вопросам демократии?
– Да, он уже не делал упор на эту тему и тем более не выступал с критикой ни президента Казахстана, ни президента Азербайджана, хотя по критерию демократичности они явно не впереди Путина. Мне кажется, в Вашингтоне ныне даже меньше бы критиковали Белоруссию, если бы в ней нашлись месторождения энергоносителей.
– В этой связи насколько важное значение придают в США энергопартнерству с Россией?
– Весьма большое. США заинтересованы в растущих поставках российских энергоносителей на мировой рынок. Кроме того, американские фирмы хотели бы участвовать в добыче нефти в РФ. Раньше они ставили вопрос о возможности получения доступа к добыче или мажоритарной доли в российских фирмах, но сейчас на это трудно рассчитывать. Вместе с тем для них представит интерес получение миноритарной доли и производственная кооперация на отдельных технологических этапах. США обладают технологиями, без которых невозможно решить производственную задачу в сложных геологических условиях. Это касается, в частности, добычи нефти и газа на шельфе.
Подключение американских фирм к нефтедобыче в России даст и нужные технологии, и требующиеся инвестиции. Это позволит увеличить поставки российской нефти и газа на мировой рынок.
