Анатолий Гордиенко На апрельской сессии Генассамблеи ООН будет обсуждаться проект резолюции по замороженным конфликтам в странах СНГ. Этот вопрос включен в повестку по инициативе организации «За демократию и экономическое развитие» – ГУАМ, в которую входят Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия. О задачах, которые ставит перед собой эта «четверка», в интервью «НГ» рассказывает генсек ГУАМ, первый заместитель министра иностранных дел Грузии Валерий Чечелашвили.
– Ваш статус генсека ГУАМ – это надолго?
– Генсеки «навсегда» были в другой известной и мне, и вам организации. Я всего лишь первый генсек, избранный на этот пост на четыре года на заседании Совета министров иностранных дел ГУАМ в октябре прошлого года в Нью-Йорке. Отсчет этих четырех лет пойдет после того, когда я перееду в Киев, в штаб-квартиру ГУАМ, здание под которую правительство Украины выделило на Майдане Незалежности. Кстати, никакого совместительства не предусмотрено: согласно уставу, приступив к работе на посту генсека ГУАМ, я должен буду уйти с должности первого замминистра иностранных дел Грузии.
– На что рассчитывают страны ГУАМ, вынося проблему замороженных конфликтов на уровень Генассамблеи ООН? Ну обсудят еще раз, примут никого ни к чему не обязывающее решение... И что?
– Тут есть нюанс. Генассамблея ООН будет рассматривать не проблему как таковую, а проект предложенной странами ГУАМ резолюции по урегулированию конфликтов вокруг Абхазии, Южной Осетии, Нагорного Карабаха и Приднестровья. Ключевым пунктом этого документа является поддержка международным сообществом принципа территориальной целостности государств, на территории которых сохраняются эти конфликты, в их международно-признанных границах. Именно это должно стать основой при урегулировании любых конфликтов.
– Но ведь принцип территориальной целостности той же Грузии никто вроде бы не ставит под сомнения и сейчас...
– В том-то и дело, что «вроде бы». Реально же у нас порой возникают сомнения в искренности заявлений на этот счет некоторых участников процесса урегулирования. Скажем, в недавнем интервью журналу «Boss» статс-секретарь МИД РФ Григорий Карасин весьма своеобразно оценил перспективы урегулирования конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. В частности, он уже не столь однозначно определяет официальную позицию России по вопросу территориальной целостности Грузии. А нам хотелось бы слышать более четкие сигналы на этот счет от всех участников мирного процесса. От России, разумеется, тоже. Кстати, не исключаю, что у нашего проекта появятся и так называемые коспонсоры, и в этом случае документ будет представлен и от их имени.
– Если бы не этот прорыв по линии ООН, то создается впечатление, что ГУАМ как организация пока не совсем состоялась – ведь до сих пор не решены вопросы ее международно-правового оформления...
– Становление новой международной организации – всегда непростой процесс. ГУАМ как инициатива существует уже около десяти лет. Но ведь документы о трансформации нашей «четверки» в организацию были подписаны только в мае прошлого года, на саммите в Киеве. Действительно, устав ГУАМ на сегодня ратифицировали только две страны – Грузия и Азербайджан. Наши коллеги в Киеве и Кишиневе говорят, что соответствующие документы уже направлены в парламенты этих стран и что проблем с их ратификацией не будет. Так что поводов для тревоги нет.
– В последнее время ГУАМ то у всех на слуху – скажем, после подписания президентами Саакашвили и Ющенко так называемой боржомской декларации о создании «пояса демократии» от Черного моря до Балтики, то уходит в тень. С чем это связано?
– ГУАМ – молодая организация, которой еще предстоит утверждаться в системе международных отношений. Настоящий интерес к нашей организации впереди. Дайте только время. Мы рассчитываем на осуществляемые в рамках ГУАМ проекты. Выделю три. Во-первых, мы на деле создали-таки свою зону свободной торговли. За последние два года товарооборот в рамках ГУАМ удвоился и сейчас приближается к 2,5 миллиарда долларов. Уже сейчас Азербайджан и Украина являются для Грузии вторым и четвертым по значимости торговыми партнерами. Посередине между ними – Россия. Во-вторых, в рамках ГУАМ создан виртуальный Центр по борьбе с оргпреступностью. Это оснащенная самыми современными технологиями система с терминалами во всех четырех странах, обеспечивающая быстрый и качественный обмен информацией между нашими правоохранительными органами. Третий проект, который интенсивно реализуется в связке с зоной свободной торговли, – меры по содействию развитию транспорта и торговли. Специальная программа предусматривает синхронизацию, унификацию и упрощение таможенных и пограничных процедур. Таким образом, она работает над созданием цивилизованного пространства для реального сотрудничества. Уверен, эта «конкретика» повысит привлекательность ГУАМ. У нас ведь нет тех запретительных списков, которые все чаще появляются в формате СНГ.
– А как насчет расширения ГУАМ? Слухов на эту тему хоть отбавляй. Что, есть реальные кандидаты на вступление?
– Отмечу, что на прошлогодний саммит ГУАМ в Киев приехало много гостей – на уровне глав государств, генеральных секретарей других организаций. Думаю, не меньше их будет и на следующем саммите, который пройдет в конце июня 2007 года в Баку, когда председательство в ГУАМ перейдет от Украины к Азербайджану. Так что интерес есть. Но давайте дождемся, чтобы это был конкретный интерес к конкретным сферам сотрудничества. К тому же статус ГУАМ предусматривает гибкие формы совместной работы – страна-наблюдатель, страна-партнер, а потом уже и страна-участник.
– В СМИ прошла информация, что к вступлению в ГУАМ уже сейчас якобы готов Казахстан и в скором будущем даже название вашей организации трансформируется в ГУАК. Казахстан вместо Молдавии?
– Такая аббревиатура встречалась и мне. Но, поверьте, это только версия. Да, Казахстан давно проявляет интерес к ГУАМ, как и другие страны по ту сторону Каспия. Если посмотреть на географическую конфигурацию ГУАМ, все логично: она совпадает с конфигурацией таких проектов, как TRACECA, INOGATE, с другими серьезными энерготранспортными схемами. Что касается возможного изменения состава участников организации, в частности замены Молдавии на Казахстан, то эти слухи могли стать реакцией на наметившееся сближение между Кишиневом и Москвой.
– В свое время страны ГУАМ заявляли о намерении создать совместные миротворческие силы. Есть ли прогресс в этом направлении?
– Работа идет, хотя этот проект является лишь одним из направлений сотрудничества в формате ГУАМ. Только не надо рассматривать проект наших совместных миротворческих сил как некий противовес той же России. Идея продиктована желанием ГУАМ сформировать совместно с нашими партнерами предпосылки и гарантии для мирного урегулирования конфликтов. К тому же на этом направлении мы не сможем действовать без мандата авторитетных международных организаций – ООН, ОБСЕ или Евросоюза.
– Не секрет, что в Москве идея создания ГУАМ с самого начала не вызвала восторга. Изменилось ли что-нибудь сейчас?
– Считать, что ГУАМ имеет некую антироссийскую окраску, было бы неверно. Нами движет лишь желание обеспечить свои жизненно важные национальные интересы на основе общепризнанных принципов и норм международного права. При этом мы не противопоставляем свои интересы (ни индивидуально, ни коллективно) российским. Более того, у ГУАМ есть ряд проектов, к которым могла бы присоединиться и Россия. Скажем, к уже действующей между нашими четырьмя странами зоне свободной торговли или к Центру борьбы с оргпреступностью. Конечно, мы ничего навязывать не можем, решать подобные вопросы должна сама Россия, исходя из собственных интересов.
– А как насчет проамериканского вектора? Без поддержки США ГУАМ ведь вообще мог и не состояться...
– Да, наше сотрудничество с США имеет очень важное значение. С самого начала США оказали нам серьезную поддержку, в том числе финансовую, техническую, экспертную. Мы готовы принять такую же помощь и от других внешних партнеров, скажем, от Евросоюза. Но ГУАМ создавали не в Вашингтоне, это решение четырех стран-соседей, посчитавших, что они смогут защищать свои национальные интересы лучше, если дополнят индивидуальные усилия коллективными действиями.
Тбилиси
