Не так уж плохо

Не уменьем, а именно числом, - можно вообразить, что именно этим правилом руководствовались в последние три-четыре сезона в Театре имени А.С. Пушкина, последние - и в "пушкинской" биографии бывшего главного режиссера театра Юрия Еремина. По большей части одни и те же режиссеры выпускали здесь спектакли, которые сходили с афиши, едва-едва дотянув до конца сезона.

Новый сезон - уже без Еремина (см. "НГ" от 18.10.2000) - начался очередными двумя премьерами. Но третью ждали с особенным волнением. Роман Козак не растерял уважения, серьезность отношения к нему (в последнее время больше, правда, критики, чем широкого зрителя) - дань хоть и давним, но несомненным удачам "Маскарада" в Пятой студии, "Чинзано" в "Человеке", антрепризного "Банана" и уже не столь несомненной - "Любви в Крыму" в самом МХАТе имени Чехова. После ухода Еремина работа Козака в Театре имени Пушкина естественно рассматривалась в контексте образовавшейся вакансии. Но сам Роман Козак, уже успевший поработать главным в Театре имени Станиславского, кажется, меньше других готов рассматривать подобную возможность.

Итак, в конце минувшей недели в Театре имени Пушкина сыграли премьеру спектакля по пьесе Луиджи Пиранделло "Обнаженные одеваются" (перевод с итальянского С.С. Мокульского). На главную роль - знаменитого романиста Людовико Нота - Козак пригласил актера "Современника" Авангарда Леонтьева. Не менее значительную главную женскую роль, Эрсилии Дреи, режиссер поручил Елене Новиковой.

Как всегда у Пиранделло, жизнь в этой пьесе путается с фантазиями, причем - как всегда у Пиранделло - фантазии главной героини опасно "зашкаливают", превращаясь в нешуточную игру со смертью. Увлеченный историей Эрсилии, опубликованной в газете, женские фантазии с удовольствием подхватывает романист, которого более всего заботит теперь то, чтобы история, которая не удалась в жизни, "удалась ему".

Театр в театре, перетекающий или, скорее, именно зашкаливающий, любит и Козак, когда-то поставивший "Любовь в Крыму", а недавно - сначала в Риге, а потом в Москве, во МХАТе имени Чехова, - "Самое главное" Николая Евреинова. И у Мрожека, и у Евреинова жизнь и театр также сложно переплетены.

Оговоримся: "Обнаженные одеваются" выгодно отличаются от той коммерческой французской и англоязычной продукции, которой на протяжении последних лет баловали публику "очередные" режиссеры пушкинского театра. И режиссерские задачи, видно, были интереснее.

Премьера не всегда может все сказать о будущем спектакле. Хочется думать, что спектакль Козака изменится и будет несколько другим. Пока же актеры не в силах "вытянуть" жанр и сыграть то, что дотягивает до "многоэтажных" построений Пиранделло, откликнуться пусть не на то, что предложено режиссером, так хотя бы на слово. Чувство слова - то, чего явно недостает тем, кто безбоязненно произносит раз за разом: "со стеклянным тюбиком яда". (И в этом смысле новый спектакль - вполне традиционный, свой среди таких же недодуманных, недопоставленных спектаклей Пушкинского.)

Несколько однообразная, механическая, а не органическая, давно уже и во всех подробностях - с частыми "стоп-кадрами" - знакомая мимика Леонтьева - то, вероятно, что должно было, по мысли постановщика, соответствовать "неорганическим", искусственным построениям Пиранделло. Все можно дофантазировать. Пока же во время спектакля ловишь себя на том, как тусклы, бесцветны голоса актеров, как малоинтересно следить за их игрой.

...В предпремьерном телеинтервью Елена Новикова предположила, что сама пьеса, равно как и спектакль, сможет увлечь женскую половину зала - больше, чем мужскую. Ну, если так, то уже хорошо.