Вадим Рутковский "Комната страха" поддерживает репутацию Финчера как режиссера картин с самыми необычными вступительными титрами. Первые пять минут, когда имена актеров, операторов и монтажера располагаются прямо на фасадах небоскребов, - пожалуй, самое сильное, что есть в "Комнате". Дальнейшее уже не так бесспорно.
40-летняя разведенка Мег и ее дочь-подросток Сара вселяются в просторные апартаменты на Манхэттене. Многоэтажные хоромы в прошлом принадлежали некоему эксцентричному миллионеру, усовершенствовавшему старый дом технической новинкой - потайной комнатой с видеомониторами и автономной телефонной линией, куда хозяева могут укрыться в случае атаки воров. Каковая незамедлительно случается и превращает первую ночь на новом месте в ночь борьбы дочки-матери за жизнь.
Дэвид Финчер прославился благодаря специфическому взгляду на мир и визионерским находкам, став в середине 80-х успешным клипмейкером и мастером рекламы, снимавшим ролики для Nike, Coca-Cola, Budweiser и Heineken. Он делал клипы для Мадонны, Стинга, Майкла Джексона, Игги Попа и The Rolling Stones, переняв у музыкантов рок-энергетику, которой достаточно в его игровых лентах. Дебют Финчера "Чужой-3" не нашел, мягко говоря, понимания у зрителя и едва-едва окупился за счет сборов за пределами США и доходов от видеопроката. Мрачнейший триллер, пронизанный эсхатологическими образами и заканчивавшийся смертью лейтенанта Рипли (кто бы мог предположить, что героиню Сигурни Уивер спустя пять лет клонирует француз Жан-Пьер Жене?), оказался слишком радикальным для масс.
Однако в 1995 году Финчер сполна реабилитировался триллером "Семь", при том, что этот фильм превзошел третьего "Чужого" по степени депрессивности. Американская пресса объясняла коммерческий успех "Семи" тем, что девушки, влюбленные в Брэда Питта, боятся идти в кино одни и тащат за собой парней и родственников. Ироничная "Игра" стала мостиком между пафосно-безысходными лентами Финчера первой половины 90-х и цинично-ехидным "Бойцовским клубом". Автор романа, наивный графоман Чак Паланик, обличал "общество потребления" на полном серьезе, Финчер поиздевался от души и над литературной первоосновой, и над проглотившими наживку зрителями.
Правда, американские зрители подвох почувствовали, и фильм - пожалуй, самый совершенный по режиссерскому мастерству и самый законченный по манифестации взглядов Финчера - резонно провалился в прокате. Либеральная критика традиционно обвинила режиссера в любовании жестокостью и эстетизации насилия, не заметив, что бунтарь Дерден и сбитый им с пути истинного Рассказчик в версии Финчера выглядят слабовольными инфантилами, даром что не по-детски начищают друг другу мордашки в кровавых боях. Если учесть, что Дерден оказывался плодом больного сознания несчастного яппи, диагноз режиссера революционерам становится однозначным: шизофрения, как и было сказано. Желание вступить в драку после просмотра возникло разве что у самых легковерных зрителей.
Прогнозировать очередную работу Финчера - человека, утверждающего, что демоны, которые в нем живут, не снились ни одному нормальному человеку, было крайне трудно. Оказавшаяся ей "Комната страха" (выдаваемая режиссером за посвящение двум классическим триллерам - "Окну во двор" Хичкока и "Соломенным псам" Пекинпа) удивляет разве что неожиданной одномерностью и непростительно большим числом драматургических неувязок. Это просто жанровый фильм, хлопушка без сюрприза, шкатулка без двойного дна. Сочинение, исполненное добротно, но без вдохновения. С точки зрения продюсеров, задание выполнено отлично: две недели подряд "Комната" держалась на первом месте бокс-офиса, собрав при бюджете в 48 миллионов 30 уже в премьерный уикенд. Но по гамбургскому счету собранный из готовых блоков фильм тянет на нетвердую тройку.
Финчер не раз признавался, что рассказчик из него никакой, и твердая рука сценариста необходима ему как воздух. Не кокетничал; придумавший новую историю Дэвид Коэпп явно не чета прежнему соавтору Эндрю Кевину Уокеру, появляющемуся в эпизодической роли сонного соседа из дома напротив. Прямолинейный ход, согласно которому дочь Сара страдает диабетом и едва не загибается от гипогликемической комы, вызвал чувство неловкости даже у людей, принявших ленту в целом благосклонно. Резонные вопросы, отчего в рассчитанном на укрытие изолированном боксе есть молоко и зубной эликсир (!), но нет ничего съестного, а также - почему спешащий на помощь бывший муж Мег, явно не отличающийся физической подготовкой старикан, заявляется в опасный дом один и без оружия, не дадут посопереживать героиням вволю. Мелкие глупости - начиная с того, что неразумные взломщики не догадываются разбить камеры слежения, и заканчивая тем, что человек с размозженной рукой, только что переживший удар молотом по голове, проявляет богатырскую силу - режут глаз и сводят все режиссерские усилия по устрашению на нет.
Навряд ли удачен и выбор Джоди Фостер на главную роль. Первоначально предполагалось доверить образ Мег трогательно-хрупкой Николь Кидман. А в то, что бой-баба, нашедшая общий язык с самим Ганнибалом Лектером, справится с тремя не особо ловкими грабителями (Форест Уитэкер, Джаред Лето и Дуайт Йокам), усомнится разве что самый наивный.
