Щедрин-многоборец

Родион Щедрин всю жизнь набирает очки.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

-Хотя ваша биография не составляет тайны, все равно лезет в голову вопрос: наверное, вечер посвящен какому-то юбилею? Концерт живого композитора «без повода» является событием экстраординарным...

═

– Это очень плохо характеризует моих коллег и меня, если нашу музыку играют только тогда, когда полные даты бьют свои часы. Для композитора важно, чтобы его музыка звучала и в повседневные часы, тогда есть надежда, что она его переживет.

═

– То, что вы один звучите целый вечер, – это хорошо? А если рядом – чья-то другая музыка, важно для вас, кто по соседству?

═

– И звучать целый вечер неплохо, ну а если у тебя хорошие соседи – тоже замечательно. Когда мне заказывают то или иное сочинение, всегда спрашиваю: какая будет концертная программа – это много определяет для характера произведения. Важно, конечно, в каком зале будет звучать музыка, кто будет исполнять. Мне кажется, этот концерт построен достаточно привлекательно для публики: три инструментальных концерта – три солиста. Концерт для альта, в котором будет солировать Михаил Березницкий, молодой и очень, как я слышал, одаренный альтист, Шестой концерт для фортепиано – солистка Екатерина Мечетина, и мой новый опус, который лишь в сентябре прозвучал во Франции – это концерт для скрипки, трубы и струнного оркестра, концерт как бы переговора двух инструментов между собой, в нем будет солировать знаменитый французский скрипач Филипп Графан и наш соотечественник будет исполнять партию трубы.

═

– В том, что композиторы сегодня пишут по заказу, нет ничего нового. Великие прошлого тоже ведь писали по заказу...

═

– Сейчас, когда я большую часть времени провожу на Западе, практика заказов сочинений мне стала обыденной. Заказы бывают иногда несколько странными. Вот, например, когда мир вступил в XXI век, Нюрнбергский оркестр заказал мне вступление к 9-й симфонии Бетховена. Мне даже показалось, что мой немецкий язык недостаточно хорош и я что-то не так понял. В итоге они все объяснили письменно. Было несколько условий, и главное, чтобы состав оркестра точно соответствовал 9-й бетховенской симфонии.

═

– В таких предложениях больше ограничения свободы художника или, наоборот, дисциплины?

═

– Для моей российской ментальности – мы всегда не в ладах со временем – такие заказы – прекрасный повод быть собранным, знать, какой сегодня день календаря и сколько мне времени осталось. Один из последних заказов, от нью-йоркской филармонии, – опера для концертной сцены. Там было единственное условие, чтобы опера не была короче 1 часа 15 минут и не длиннее 1 часа 25 минут (поскольку они хотели занять ею целый вечер) и чтобы она была связана с русской темой.

═

– Сочинение кем-то заказано, следовательно, его обязательно исполнят однажды. А потом? Останется жить в партитуре?

═

– Со мной такие случаи пока не происходили, может, мне повезло. Обычно сочинение по заказу потом начинает жить своей собственной жизнью.

═

– Галина Вишневская как-то говорила, что они с Ростроповичем часто и надолго расстаются. В этом, может, и секрет их долгого союза. Вы же всегда появляетесь вместе с Майей Михайловной Плисецкой...

═

– Мы все время, уже 46 лет, вместе. Правда, во время советской власти нас выпускали по очереди – другой оставался заложником, но потом мы стали ездить только вместе. Причина моего приезда – это два концерта, но есть и еще одна причина – 29 ноября в театре «Новая опера» будет презентация фотоальбома. Я бы рискнул сказать – презентация новой книги Майи Плисецкой. В альбоме более 300 ее фотографий разных лет, и к каждой она написала комментарий от руки. Это будет факсимиле по-русски и текст английского перевода ее рассказа о фотографии. Может быть, Майя Михайловна выступит с маленьким балетом, который для нее поставил Морис Бежар «Аве, Майя», кстати, так же называется и альбом, а Екатерина Мечетина будет ей аккомпанировать.

═

– В прошлый раз вы были в России на московской премьере своей оперы «Лолита». По-вашему, в России существует проблема современной оперы?

═

– Она существует во всем мире. Произведение исполняется единожды, а потом забывается – это сейчас сплошь и рядом. Театр заказывает – у него есть ресурс в течение года – право первой ночи, а другой театр не хочет иметь дело с этим сочинением. Сейчас мода, не трогая основы классических сочинений, все переиначивать вверх тормашками. Мы недавно видели постановку «Пиковой дамы», где Герман был одет в форму советского милиционера, а под мышкой – портфель, что там было – доносы, расстрельные приговоры, неизвестно, даже когда он обнимал и раздевал Лизу, он делал это одной рукой. А матушка Екатерина в конце третьего акта, где у Чайковского поют: «Славься, матушка Екатерина» – выходила на авансцену, расстегивала свой парчовый царский наряд и оказывалась в чем мать родила. Но ни одной ноты изменено не было. Недавно поставили «Саломею» Рихарда Штрауса, так там Саломея сидела на горшке, а окружавшие мужчины занимались мастурбацией. При этом музыка была замечательно исполнена, прекрасно спета.

═

– По-вашему, ответственность композитора сейчас выше, нежели десять-двадцать лет назад или наоборот?

═

– Кратко сказать – композитор должен набирать очки, как многоборец.