Две Италии на Красных Холмах

Эти вечера никто не задумывал как цикл, они складывались по отдельности, но, кажется, превратились в одно событие. Объединила их маленькая случайность, заметная только тем, кто побывал на обоих вечерах. Случилось так, что исполнители независимо друг от друга сошлись именно на итальянцах, причем dolce vita была явлена с точки зрения двух абсолютно разных традиций: аутентичной (Pratum Integrum играет в старинной манере и на старинных инструментах) и современной. Две Италии, несмотря на все различие оркестров, все же обрели одну точку пересечения.

Идея концерта в Камерном зале – оспорить имидж композитора Луиджи Боккерини (1743–1805), которого еще современники окрестили «женой Гайдна» за нежную мелодичность и изящество стиля. В наши дни простые смертные (зато решительно все) знают в основном одно сочинение Боккерини: его Менуэт. Между тем помимо Менуэта композитор написал несколько сотен струнных ансамблей, виолончельные сонаты и концерты (он был виртуозом-виолончелистом), около 30 симфоний и оперу «Клементина».

Изучив почти весь этот репертуар, виолончелист Иван Монигетти захотел показать Боккерини «in folio» – исполнить его крупные произведения, причем принципиально без Менуэта (об этом было заранее сказано). Это он и сделал, и на концерте нам показали очень разнопланового Боккерини, нежные мелодии которого подчас неожиданно вплетены в мускулистую драму.

В Светлановском зале неожиданностей не должно было быть. Тут уж Италии полагалось предстать в привычном солнечном амплуа, в сияющих безбурных тональностях. Получилось, однако, не совсем так. В Концерте Паганини солировала молодая китайская скрипачка Хилари Хан, воспитанница филадельфийского Института Кёртиса, ученица Яши Бродского. Тембр ее скрипки сочен, звонок и чист на удивление, техника безупречна, но эта властная солистка в Концерте Паганини, который, в общем, прост по содержанию, чувствовала себя не совсем комфортно: ей бы что-нибудь более насыщенное размышлениями. В ответ на овации Национальный филармонический сыграл на бис не что-нибудь, а тот самый Менуэт Боккерини, которого так береглись в Камерном зале! Это было абсолютно необходимо, и это расставило все точки над «i», примирив разноликие Италии друг с другом.

Менуэт Боккерини – это не просто пьеса; это уникальное явление: он один запомнился человечеству из несметного количества ансамблей Боккерини, но не просто запомнился, а вошел в коллективное сознание как типичнейший представитель итальянской музыки, как часть образа счастливой «сладкой жизни»; это знаковая пьеса, без которой уважающий себя концертный зал просто не смог открыть сезон в итальянском стиле.