Замкнутость смерти подобна

Гига (Григорий) Лордкипанидзе – режиссер, народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР, председатель Союза театральных деятелей Грузии, вице-президент Международной конфедерации театральных союзов – о своем советском прошлом и нынешнем отношении к России.

– Изменилось ли ваше отношение к России после распада СССР?

– Мое отношение к России не может измениться, потому что оно связано с целой эпохой. В Тбилиси я учился у потрясающего режиссера и педагога, удивительного человека Георгия Товстоногова. Он привил нам, студентам, такую любовь к русскому театру, русской культуре, что по окончании первого курса тбилисского театрального вуза я решил отправиться в Москву для продолжения учебы в ГИТИСе. В ГИТИСе со мной вместе учился Анатолий Эфрос, который до конца жизни оставался моим ближайшим другом. В тот же период в театральном училище имени Щукина учился Михаил Ульянов, а в Школе-студии МХАТ – Олег Ефремов. Уже с первого курса мы подружились. На последнем курсе вместе с Анатолием Эфросом мы поставили спектакль «Прага остается моей» в театре Центрального дома культуры железнодорожников. По окончании института в «Современнике» я осуществил одну из лучших своих постановок – «Пятая колонна» Хемингуэя с Ефремовым, Табаковым, Козаковым, Евстигнеевым, Лавровой. С Театром на Малой Бронной связано еще одно мое приятное воспоминание – это спектакль «Не беспокойся, мама» Нодара Думбадзе. А на сцене ТЮЗа шел мой спектакль «Я, бабушка, Илико и Илларион» Думбадзе. Я встретился с замечательной актрисой Лией Ахеджаковой. Когда я стал настаивать, что она, тогда совсем молодая актриса, должна играть бабушку, все очень удивились. Но Лия сыграла, по-моему, потрясающе, создав образ бабушки-сорванца.

Для меня не существует ничего выше, чем Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский. Сегодняшний разрыв с Россией мне очень тяжело пережить┘ Когда распался Советский Союз, была опасность потерять связи не только с Россией, но и с Украиной, Молдавией┘ Я горжусь тем, что был одним из тех, кто организовал Международную конфедерацию театральных союзов.

– Существует ли произведение искусства, которое наиболее полно выражает образ России?

– Люблю «Хаджи-Мурата» Толстого. Очень хотел поставить по этому произведению фильм, но Москва не утвердила┘ Образ России более всего выражает, по-моему, «Война и мир» Толстого.

– Есть ли у вас потребность приезжать в Россию?

– Потребность большая, но┘ поездки в Россию связаны с трудностями психологического характера. Дело не только в том, что путь из Грузии в Россию сопряжен с физическим перенапряжением. Я считаю просто оскорбительным, унизительным для себя лететь в Москву через Баку, Ереван или Киев, да еще визу просить. Москва для меня родной город. Мне неприятно, что мне разрешают туда ехать. Я давно в Москве не был, хотя меня там ждут, я уверен, и Галя Волчек, и Олег Табаков, и другие. В последний раз я побывал в России пять лет назад – это было связано с конфедерацией.

– Изменился ли ваш круг русских друзей?

– Конечно, изменился. Многих уже просто нет в живых┘ Ближайшим другом моим был и Олег Ефремов. В последний раз мы встретились в Ереване, где проходило заседание конфедерации. Он сказал мне тогда страшную фразу: «Гига, прощай, мы больше не увидимся!» И мы действительно больше не увиделись┘ Святым человеком, представителем великой русской интеллигенции, был для меня Кирилл Лавров. Он тоже ушел из жизни. Ушел из жизни драматург, с которым я работал всю жизнь, – Вадим Коростылев. Специально для нашего театра он написал пьесу «Пиросмани»... Сейчас Темур Чхеидзе сделал мне замечательное предложение поставить на сцене БДТ «Пиросмани», и я этому очень рад┘

Я заявляю в своих выступлениях, что политика грузинского руководства в отношении России губительна для будущего Грузии. Ну а Россия? Разве Россия заинтересована в отрыве от Грузии? Зачем тогда создавать всяческие препоны – визовые, транспортные, экономические? Насколько более гибкую политику вел на Кавказе тот же наместник императора граф Михаил Воронцов-Дашков.

Мне жаль, что мои внучки уже не говорят по-русски... Помню, в те часы, когда в Москве показывали мой фильм «Дата Туташхиа» – в русской версии «Берега», – улицы пустели. Таксисты раньше срока заканчивали смену, чтобы посмотреть очередную серию┘ Меня избрали почетным милиционером. Оказывается, в период демонстрации фильма криминальная ситуация улучшилась на 70 процентов. И пьяных на улицах, в вытрезвителях стало меньше на 90 процентов. Замкнутость существования культуры – это страшно.

Тбилиси