Екатерина Барабаш
Люк Бессон и Никита Михалков: фестиваль прошел нормально.
Фото Reuters
Прошедший Московский кинофестиваль явил редкое единодушие жюри и зрителей. Венесуэльский фильм «Брат» режиссера Марселя Раскина получил и «Золотого Святого Георгия», и приз зрительских симпатий.
Будь председателем жюри любой другой режиссер, а не Люк Бессон, «Брат» так и довольствовался бы призом зрительских симпатий. История двух братьев-футболистов на фоне отдающей криминалом истории дворовых футбольных команд – кино вообще-то не фестивальное. Это вполне удачный, не шедевральный, но и не стыдный, коммерческий фильм, сшитый на крепкую нитку по известным голливудским лекалам. Словом, из тех фильмов, которые забываются так же легко, как и смотрятся. При этом молодой режиссер, несомненно, достоин похвалы хотя бы за удивительно профессиональную игру звука и изображения. Эпизоды матчей дворовых команд под необычный звуковой ряд сделаны словно другой рукой – жестко профессиональной, разумной и расчетливой. Может, Бессону тоже понравились именно эти эпизоды и он счел их достойными «Золотого Георгия»? Впрочем, и весь фильм – именно то, что, судя по всему, нравится Бессону. Если ориентироваться на его собственное кино – тоже коммерческое, без излишних интеллектуальных тягот.
Пожалуй, большая часть конкурсных фильмов могла бы забрать главного «Георгия», и ни единое решение не вызвало бы однозначного несогласия. Абсолютный штиль нынешнего конкурса – его главная примета. Штиль этот вызван необязательностью и вторичностью картин – сделаны все, в общем, неплохо, но если рассуждать по-серьезному, исходя из тех ожиданий, что каждый раз перед фестивалем нам формируют его организаторы, то такой конкурс вполне пригоден для маленького, но гордого фестиваля, скажем, в городе Коттбусе. Где уже много лет проходит милый фестивальчик, сфокусированный на восточноевропейском кино.
Вторичность конкурсных картин легкообъяснима – ММКФ наконец официально объявил о том, что берет курс на восточноевропейское кино (так всегда и было, только вслух об этом говорить стеснялись – вроде как крупный фестиваль класса «А» должен отбирать и предъявлять только лучшее, новейшее и географически безграничное). Но кинематорафы этих стран, хоть и были изначально сильны, даже во времена назойливого советского присутствия, отряхнув со своих ног прах Советов, оказались не совсем готовы к новым свершениям в области кино. Пример новой волны румынского кино, во-первых, единичен, во-вторых – слишком молод. Кстати, единственный румынский фильм конкурса, «Разные матери», оказался удручающе далек от лучших образцов нынешнего румынского кинематографа.
В основном постсоциалистические устремления стран Восточной Европы, уставших от социализма и Советского Союза, сгруппировались вокруг этой своей усталости. Болезненное возвращение к советскому прошлому стало основной темой конкурсных фильмов. Это и «Берлин, Боксхагенер платц» Мартина Лангера (Германия), и «Как рай земной» Ирены Павлазковой (Чехия), и «Последний донос на Анну» Марты Мессарош (кстати, Эникё Эсеньи сыграла главную роль в этой картине великолепно), и «Следы на песке» Ивайло Христова (Болгария).
Пожалуй, не самая удачная находка организаторов. Заяви они такую тему лет 15 назад – было бы любо-дорого посмотреть. Сейчас уже неинтересно. И в который раз думаешь: как было бы славно, если бы ММКФ вообще отказался от конкурса, превратившись в смотр кино последнего года со всего мира. Ведь на неконкурсные фильмы программ «8 1/2», «Московская эйфория», «Свободная мысль» на фестивале было не протолкнуться.
Ладно, будем считать, что необходимость ходить на конкурсные фильмы Московского фестиваля – плата за возможность посмотреть срез высшего слоя мирового кинематографа минувшего года.
