Интеллигент у руля

Юбиляр Бородин.
Фото РИА Новости

У Алексея Бородина нет во внешности ничего такого, что бы убедило: вот это – худрук. Тут – как в «Женитьбе» у Гоголя: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича...». У Бородина, как к нему ни приглядывайся, одна сплошная интеллигентность на лице, следовательно, и губы, и нос (нос, если присмотреться к другим худрукам, должен быть выдающимся, издалека заметным!) – не те, нет ни развязности, ни дородности. Меж тем Бородин у руля тогда еще Центрального детского, при нем ставшего Российским академическим молодежным театром – стоит уже 31 год! И правит кораблем так, что каждый год, да не по одному разу о его театре говорят. И – хорошо! И о нем – тоже все говорят хорошо. Аномалия какая-то на театральном небосклоне.

Он сам, конечно, менялся, и в этих переменах отражаются время, меняющаяся страна. Тем, кто сегодня требует от театра социальности, злобы дня, можно напомнить спектакли по Щекочихину, которые вышли, когда перестройка не началась еще толком, но – забрезжило уже, замаячило. «Ловушка № 46, рост второй», позже – «Между небом и землей...» – спектакли, споры о которых из театра вырывались в школьные классы, на газетные полосы.

Бородин – худрук, он же – Бородин-учитель. Чаще других называют его ученицу Чулпан Хаматову, хотя сегодняшняя труппа Молодежного театра – почти сплошь из его учеников и учениц. Илья Исаев, Елена Галибина, Ульяна Урванцева, Евгений Редько (конечно!), Татьяна Матюхова, из совсем молодых – Александра Розовская...

Это – открытость, не замкнутость на себе самом, хотя спектакли Бородина, очень многие, западают в память, остаются навсегда. «Наш городок» Уайлдера, один из самых пронзительных и самых тихих спектаклей о войне – «Одна ночь» по Евгению Шварцу, «Береника», которую играли на лестнице театра, распахивавшей трагедии Расина свой классицистский строй... А открытость – это радость Бородина, который счел это (справедливо, конечно!) и своей победой, когда в этом году «Золотую маску» дали целой компании молодых режиссеров, дебютировавших в РАМТе. Он – не из тех, кто «не пускает». Он – пускает, оставаясь собой. Думаешь: это же и составляет понятие и смысл интеллигентного человека – быть открытым всему, оставаясь при этом собой. Когда Бородин говорит высокопарные слова: «Театр – для того, чтобы поднимать сильные стороны человека или протестовать против слабостей, ничтожеств, но все должно быть на уровне художественности, эстетики, разума», словам этим возвращается смысл, они перестают быть простым набором банальностей.