0
2627
Газета Культура Интернет-версия

13.11.2017 00:01:00

Поручено живописать

Тэги: выставки, александр яковлев, черный рейд, африка


выставки, александр яковлев, черный рейд, африка На экспозиции картины соседствуют с традиционными африканскими объектами. Фото предоставлено пресс-службой галереи

Африка, согласитесь, – гораздо менее ожидаемое направление в перемещениях художников, чем Париж. В Париж Яковлев после революции эмигрировал, миновав Россию на обратном пути из пенсионерской поездки в Китай, Монголию и Японию. Скорее всего как раз благодаря тому вояжу художник познакомился – на посвященной тому путешествию парижской выставке – с устроителями африканской экспедиции – и в 1924–1925 годах отправился в Африку. Выставка, которую курируют Елена Каменская и Наталия Курникова, приурочена к выходу книги «Александр Яковлев. Черный рейд. Путевой дневник путешествия по Африке в экспедиции автомобильного общества «Ситроен».

После той экспедиции по Центральной и Экваториальной Африке вышла книга Георга-Мари Гаардта и Луи Одуэн-Дюбрея о «Черном рейде», фильм Леона Пуарье, который с оператором Жоржем Шпехтом отснял материала в общей сложности на 50 документальных картин, – наконец, в парижском Музее декоративного искусства устроили выставку, где яковлевские работы (потом будет издан альбом его африканских автолитографий) показывали вместе с африканскими предметами быта и культа. И хотя устроителем всего этого была автомобильная компания, затея получилась в духе времени, ведь уже с конца XIX века Европа открывала для себя первобытное искусство – с одной стороны, традиционное – с другой (и с третьей – культуру Китая и Японии); художники-модернисты стали собирать африканские произведения, повлиявшие на их новую оптику и образность.

Яковлев не был экспериментатором, принадлежа к неоклассицистической линии в живописи, но был эстетом. От такого эстетства становится порой не по себе – сейчас в Третьяковке на выставке «Некто 1917» показывают его автопортрет, сделанный в революционный год, по словам Александра Бенуа, «в стиле ранних фламандцев», по ощущениям – не просто очень детализированный, но какой-то демонически-холодный (что усиливается присутствием в мастерской еще огромной куклы, безжизненно «сидящей» на диване). Демоническое – прежде всего выражение лица художника, сейчас в галерее есть его фотография – похож, только это странное в портрете из ГТГ пограничное состояние ушло. В 1918-м у Яковлева и актрисы кабаретных театров Беллы Шеншевой родится сын, однако революция разрушит семью – художник переедет во Францию, надеясь перевезти со временем туда родных, но его сын умер совсем маленьким, а жена будет в итоге жить в Берлине со вторым мужем.

Нынешняя московская выставка, собранная по частным коллекциям, тоже ставит рядом яковлевские работы (некоторые из них дополнены цитатами из дневника художника) и африканские традиционные объекты. Кроме того, тут показывают плакаты к фильму «Черный рейд», один из эскизов сделан другом Яковлева, которому, вероятно, тот хотел помочь что-то заработать – художником Василием Шухаевым. Но главное – сопоставление масок, по-своему очень экспрессивных, разнообразных и к тому же непонятных не знающим их предназначения и символики, и эпичных, реалистичных рисунков и картин Яковлева. Это довольно масштабные вещи, в которых художник ищет композиционной гармонии, обращая их в подобие фресок. Независимо от того, зарисовывает ли он сангиной и углем представителей какого-нибудь племени – просто типажи на белом фоне бумаги, – или пишет пейзаж с человечками, условными тонкими фигурками, собирающимися переправляться через реку.

Эта «фресковость», эпичность и эстетизация – как застывший знак изумления перед африканской культурой – остаются у Яковлева даже в картине (написанной, конечно, уже после экспедиции) «Танец Кули-кута. Ниамей». Сам он – здесь приведен его комментарий – писал, что это «танец странный, драматический, ведущий происхождение свое от старых мрачных обычаев, когда заканчивался он человеческим жертвоприношением». На холсте и этот ритуал художник пишет эпично, на фоне чистого синего неба и белой стены помещая «в кадр» две фигурки поодаль и одну крупно, в ракурсе, так что мы глядим на них сильно снизу вверх. Главный герой на первом плане с бархатистой темной кожей, в белом покрывале, безупречно, кажется, задрапированном, будто складки эти высечены из мрамора, с поворотом головы и торса, как раз и обозначающими танец, – так вот он точит ножи. Яковлев объединяет фотографическую реалистичность изображений с композиционной «фресковой» эффектностью, для него вообще всегда важно, чтобы изображение было эффектным, впечатляющим. Даже когда это впечатление от страшного ритуала.   


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Япония пытается сдержать Китай шестью эсминцами

Япония пытается сдержать Китай шестью эсминцами

Надежда Мельникова

Токио усиливает оборонные возможности Филиппин – одного из потенциальных противников КНР

0
1440
Конституционный суд РФ не стал заниматься мелочью

Конституционный суд РФ не стал заниматься мелочью

Екатерина Трифонова

Механизм денежной компенсации нарушенных прав продолжит работать со сбоями

0
1232
ОПЕК готовит цены на нефть к снижению до 60 долларов за баррель

ОПЕК готовит цены на нефть к снижению до 60 долларов за баррель

Ольга Соловьева

Наращивание добычи не защитит российский бюджет от сокращения сырьевых доходов

0
1805
КПРФ политически реабилитирует Сталина спустя 71 год

КПРФ политически реабилитирует Сталина спустя 71 год

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Коммунисты Зюганова осудили доклад Хрущева XX съезду КПСС о культе личности

0
1517

Другие новости