Марианна Власова
Фото Екатерины Цветковой
На Малой сцене МХТ имени Чехова показали спектакль режиссера, директора Музея МХАТ Павла Ващилина «Люблю. Целую. Кеша/Все письма только о любви», посвященный юбилейной дате – 100-летию со дня рождения Иннокентия Смоктуновского.
В основе постановки – переписка 30-летнего Смоктуновского и его жены Суламифи, или, как он ее ласково называл, Соломки, отражающая время, когда все только начиналось – отношения, семейная жизнь, путь к успеху.
Для создания документальной пьесы «Дорогая моя находка» театровед, драматург Александра Машукова использовала письма, хранившиеся в фондах Театрального музея имени А.А. Бахрушина и ранее не публиковавшиеся. В режиссерской версии пьесы также использованы и фрагменты мемуаров Иннокентия Смоктуновского «Быть!».
Роль Иннокентия Михайловича исполняет Илья Козырев, а вот Суламифь играют сразу четыре молодые артистки: Ульяна Глушкова, Елизавета Ермакова, Мария Сокольская, Владислава Сухорукова. По задумке Ващилина, Он (Смоктуновский) – многоликий и единственный, Она (Суламифь) – единственная, но многоликая, представляющая собой совокупность архетипов, темпераментов, чувств, как и любая женщина, многогранная и изменчивая, подобно стихии.
При всей художественности спектакль очень документален и выверен буквально до мелочей. Открывает действо девичьим многоголосьем русской народной песни «Летят утки», которую Смоктуновский, по свидетельству его дочери Марии, любил.
Небольшое пространство площадки сразу настраивает на доверительные отношения между зрителем и артистами, а сценография Марии Мелешко лаконичными штрихами дает маячки-отсылки на жизнь Смоктуновского и его жены. Нечеткое зонирование, предметы могут меняться во время действия, как пазлы. Веревочные качели, стулья, музыкальные инструменты (фортепиано, барабанная установка, пара гитар), над головами развешанные гирлянды и птицы – все это заимствовано из воспоминаний артиста: «У каждого человека есть поляна детства. Огромная, красивая. Она дает ощущение общности. На ней ведь невозможно затеряться. Человек – маленький, а на поляне он сам по себе, он ощущает себя. У нас под Красноярском была такая поляна, загадочная, с голосами неведомых птиц, извилистой речкой, по вечерам там кричали лягушки...»
|
| Фото Екатерины Цветковой |
Потом происходит встреча с единственной, и все закручивается, превращается в непрекращающийся пинг-понг переписки между мужем и женой. «Ты для меня – надежда на будущее. Ты для меня – находка, желанная и дорогая, при которой я не утрачу собственного «я», – писал Смоктуновский своей любимой.
В постановке песни тесно переплетается со словами. Одна из исполнительниц Суламифи, Елизавета Ермакова, также отвечала и за музыкальное оформление. Например, письмо Смоктуновского из Ялты дополняет и продолжает песня группы «Битлз» «Oh! Darling» или песня, которую Елизавета Ермакова исполняла с невероятным надрывом, вдруг резко обрывается, сообщая о смерти первеницы Наденьки.
Письма наполнены юмором, остроумными подколами, они легки, искренни, интимны, трогательны. «А позвонил второй раз ты только лишь позавчера. По поводу поздних возвращений домой ты совершенно прав, это нехорошо. Но что поделать? Такая уж планида. На ухабах и тем более на лестницах чувствую себя неважно, а число брюзжаний явно увеличилось за эти две недели. Я очень рада, что тебя так тепло встретили и ты там не скучаешь. Плохо только, что холодно, ветрено, зайцам это вредно. А здесь хоть еще холодно, но солнце уже светит как-то приветливо. Сейчас я на работе, кончаю шить новое платье к премьере, и мне кажется, это последнее рабочее воскресенье», – немного с укором и явной надеждой на скорую встречу пишет Суламифь. Это и понятно, успех, гастроли – собственно, артист признавал, что главным в жизни для него было искусство, ему он отдал все, «а семье я недодал». Однако на вопрос «Кто такой Смоктуновский?» отвечал «Это во многом моя жена – Саломея».
Наталия Григорьева 
