Андрей Мартынов
Лада Сыроватко, она же – Лада Викторова.
Фото автора
В доме-музее Валерия Брюсова (Музей литературы Серебряного века) в Москве состоялся творческий вечер поэта Лады Викторовой (Калининград), автора книг «Грустный рай» и «Обретение формы». Под этим псевдонимом скрывается Лада Сыроватко, филолог, специалист по творчеству Федора Достоевского и литературе русского зарубежья (Борис Поплавский, Владислав Ходасевич, Гайто Газданов).
Филологическая школа очень сильно проявляется в поэзии Викторовой. Но не неряшливой эклектикой или пресыщенным снобизмом, а множеством тонких аллюзий и интертекстуальных ассоциаций, придающим ее стихам новые смыслы. Вот заглавный герой стихотворения «Рейнгольд в Дортмунде»: «Часовой отступившего войска,/ Ждущий рога, зовущего вспять, –/ Возвращайся к своим, стойкий мученик кёльнский:/ Больше некого тут защищать». У кого-то из читателей помимо собственной житийной канвы рыцарь ассоциируется со ставшим уже не столько историческим, сколько литературным персонажем – оруженосцем Карла Великого Роландом. А у кого-то с экзистенциальным одиночеством «последнего человека» в традиции Жана-Поля Сартра или Альбера Камю.
Или такое оригинальное продолжение традиции футуризма (вообще-то не характерной для поэта). Строки Лады Викторовой «Молиться. Литься лицами┘ Чтоб лица обезличились, слились» имеют в своей основе игру словами (и слогами) Владимира Маяковского «Улица. Лица у догов годов резче».
При этом аллюзии нередко не столько по-новому осмысляются, сколько становятся своей противоположностью в «поэтическом хозяйстве» (Ходасевич) Викторовой. Так, в стихотворении «Мне снился сон. Мне снился океан» лирическому герою является из морских глубин не то храм, не то град Китеж. Но вместо спасения он несет гибель и себе, и всему окружающему – «Все умерли. Я тоже умерла»┘
Может быть, поэтому из ее стихов возникают неожиданные образы «Не предававшего Иуды/ И трижды верного Петра»┘
Но культурные коды прошлого не становятся и частью самоценной игры в бисер (в которой, отметим, в принципе нет ничего плохого). Они естественная часть реального мира Викторовой. В нем, например, в дождливое Рождество читатель может подождать на трамвайной остановке волхвов, слушая «Битлз».
Кроме всего прочего, поэтический вечер можно назвать презентацией (или премьерой) стихов из новой книги «Строгий собеседник», которая должна выйти в этом году. Хотя на нем звучали, в том числе и по просьбам, и старые вещи. Вопросов было немного. Наверное, это и есть настоящее мастерство, когда поэзия не требует разъяснения.
Дарья Гармоненко 
