Максим Гликин
Для создателей фильма не важно портретное сходство, важно уловить суть ситуации, как они ее представляют.
На фото:реальная Татьяна Дьяченко и ее воплощение на экране
Как учит новейшая история, август - самый тревожный сезон в российской политике, да и экономике. Это время, когда зреют заговоры, готовятся девальвации, СМИ насыщаются зловещими "сливами" и "утечками". Нынешний август, похоже, не стал исключением. Вновь муссируются как минимум две крайне опасные темы - пересмотра итогов приватизации и переноса (а по сути - отмены) федеральных выборов.
Случайно или нет, но с фобиями этого лета совпало появление на отечественном видеорынке американского триллера "Проект "Ельцин". Фильм, от которого справедливо отказались российские кинопрокатчики, неожиданно стал востребованным в среде политизированных любителей домашнего видео. Взыскательная публика, наверняка знающая о президентских выборах 1996 года на порядки больше, чем авторы картины, тем не менее охотно собирается на ее просмотры и даже устраивает по окончании импровизированные диспуты. Непритязательное кино о давних событиях внезапно срезонировало с новейшими страхами и уже само влияет на информационное пространство со всей мощью первейшего из искусств.
Забавно, что одного из героев-пиарщиков играет тот же актер, что снимался в триллере "Муха". Аналогии напрашиваются сами собой. Там тщедушный ученый превращается в гигантскую муху, в монстра, наводящего ужас на всю округу. Здесь малоизвестный американский политтехнолог, попав в Москву, тоже резко вырастает, по крайней мере в собственных глазах, претендуя не иначе как на роль спасителя России, а то и всего мира. Но на сей раз герой оказывается не чудовищем, а потенциальной жертвой такового. А монстр - это сама страна, кафкианское пространство, в которое не поздоровилось попасть отважному пиарщику и его друзьям. Американцы, конечно, никогда не слышали известного афоризма своего нынешнего соотечественника Вагрича Бахчаняна: "Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью". Но атмосферу угадывают довольно точно.
Не это ли нащупывание основного русского мотива, не эта ли констатация, что политическая жизнь в России - это уже сам по себе триллер, без всяких сюжетных наворотов, - так завораживает зрителей? Ведь фабула картины известна наперед. Политтехнологии, о которых идет речь, стали общим местом десять лет назад. А о сановных героях картины политически подкованные москвичи знают такое, что хватило бы еще на 20 подобных фильмов. Значит, дело все-таки не в подробностях, а в том неожиданном впечатлении, которое создает взгляд извне - очень варварский, но в чем-то верный.
Если отшелушить банальную голливудскую дребедень, то остается главный герой - Страна, где нет ничего невозможного. Где с тобой и со всей политической системой может произойти что угодно. Ты, как в сказке, можешь в одночасье потерять деньги, свободу, жизнь, невероятно разбогатеть или даже стать возлюбленным дочери правителя. В свою очередь, правитель может внезапно умереть, уйти в отставку, победить на честных выборах, проиграть, отложить выборы до лучших времен, вообще их отменить и стать несменяемым отцом нации. Последний сюжет, кстати, уже возобладал во многих соседних республиках.
Государственный маятник беспрестанно раскачивается от крайнего либерализма до абсолютной монархии. С подачи авторов фильма мы обнаруживаем, что оказались в той же точке траектории, что восемь лет назад. Тот же отчаянный спор либералов и "партии войны". Снова разброд и шатания при дворе, снова жестокая подковерная борьба. И опять угрозы отмены или переноса выборов. Ужасает не сама российская неопределенность, а ее бесконечность. Жизнь на вулкане обеспечена еще на долгие годы, а то и века. Отсюда апелляция к Западу. Дело даже не в его деньгах, влиянии и СМИ. А в элементарной стабильности. Нас тянет на Запад как на материк, место, где пока не трясет.
Но в Америке нужду россиян понимают на свой лад и по традиции пытаются впарить залежалый товар с лейблом "Демократия". И даже утверждают, что сия культура весьма хорошо приживается на нашем нечерноземье. В циничном изложении политконсультантов она заключается в том, чтобы ненавидимого населением "вождя", имеющего рейтинг всего 6%, с помощью разных трюков сделать популярным и любимым. Или по крайней мере более приемлемым, чем соперник, имеющий на старте 32%. Задача, в общем, несложная, если иметь приличный штат гипнотизеров и полный контроль над электронными СМИ, большим бизнесом, региональным начальством, избиркомами и социологическими службами. Если запустить сию гигантскую машину тотальной обработки мозгов и получить на выходе искомые 35% - это и будет называться демократией. А не мошенничеством, как думают некоторые.
Вопрос о необходимости подобной демократии авторы выносят за скобки. Для них, собственно, и вопроса такого нет, потому что "ничего лучшего не придумано". А между тем проходит семь лет - и он снова встает во весь рост. На примере союзной Белоруссии видно, что даже вполне демократичные выборы не исключают впоследствии бессрочного и авторитарного правления. Чем дело кончится у нас, непонятно и потому тревожно. Политизированная публика по новой всматривается в сюжеты 1996 года и думает о 2008-м. И хеппи-энд что-то не просматривается...
