Петр Резвых Славой Жижек. Ирак: история про чайник / Пер. с англ. А.Смирнова. - М.: Праксис, 2004, 224 с.
Пожалуй, столь почитаемого им Ленина Славой Жижек по объему литературной продукции все-таки пока не превзошел. Но наверняка приближается. При такой огромной производительности чисто статистически, в силу увеличения числа попыток вероятность отдельных удач многократно возрастает. И похоже, что новая книга словенского леворадикального трибуна на животрепещущую иракскую тему из их числа. Возвращение от самодельной теологии и популярной философии к конкретным политическим материям наложило отпечаток даже на патентованный стиль Жижека: вопреки обыкновению, в "Истории про чайник" всего пять ссылок на фильмы (два голливудских и три европейских), сравнительно немного повторов и почти нет никакой философии. Разве что неизбежные Лакан и примкнувший к нему Гегель. Зато в избытке цитируются американская пресса и телевидение, делается множество остроумных социологических наблюдений и выдвигается ряд вполне внятных основных тезисов.
Имеется даже нечто вроде композиции. В первой части книги перед читателем предстает пестрая череда идеологических фантомов, которыми окружила войну в Ираке американская пропаганда, предлагается объяснение их истинного политического смысла и живописуется морально-политический крах крупных европейских держав перед лицом агрессии Соединенных Штатов. Здесь и тон, и стилистика, и даже тематика многих пассажей вызывают в памяти шедевры предвоенной левой публицистики (скажем, "Преданную революцию" Троцкого). Во второй части намечается некий морально-политический же позитив: лицемерию либеральной терпимости и фетишистскому преклонению перед демократией противопоставляется пафос "подлинного политического поступка", который, по убеждению Жижека, "по своей форме может быть как демократическим, так и недемократическим". Тут на смену благонамеренному определению политики как "искусства возможного" приходит риторика "радикального разрыва", впервые делающего возможным то, что прежде считалось немыслимым. Нетрудно догадаться, что совершаются такие поступки, конечно же, не в парламентах и консультационных комитетах, а в самоорганизующихся "альтернативных сообществах", в "свободных пространствах, полностью отрицающих существующее государственное пространство". В третьей части Жижек, политически толкуя Лакана, обрушивается с едкой критикой на идеологию толерантности и плюрализма, обнаруживая в ней проявление утонченной формы господства. Особенно достается университету - институту, с которым Жижек воюет уже давно и скандализация которого помогает ему постоянно приумножать свой символический капитал.
Размышления Жижека об идеологических механизмах, господствующих в современной политике, основаны на обобщении логики известного анекдота о чайнике: во-первых, я никогда не брал твоего чайника; во-вторых, вернул тебе его целым и невредимым; в-третьих, чайник был уже дырявым, когда я взял его у тебя. Ту же самопротиворечивую логику Жижек обнаруживает не только в выкладках американских политических комментаторов по поводу так и не найденного в Ираке оружия массового поражения, но и в аргументах противников войны, в теории и практике европейского антиглобализма, а затем и в структуре либеральной идеологии в целом. Гротескные уподобления, на которые Жижек, надо сказать, большой мастер, и многочисленные провокационные заявления типа "именно США теперь, как и приснопамятный СССР десятилетиями ранее, являются движущей силой мировой революции" или "лучше худший сталинский террор, чем самая либеральная капиталистическая демократия", соседствуют здесь с чрезвычайно здравыми соображениями, к которым прислушается и человек, вполне далекий от стремления быть левым. Чего стоит, к примеру, такой пассаж: "То, что мы считаем опасным и заслуживающим осуждения в американской политике и цивилизации, суть часть самой Европы, один из возможных исходов европейского проекта, поэтому самодовольное высокомерие здесь неуместно. ┘Соединенные Штаты - это кривое зеркало самой Европы". Что верно, то верно. Антиглобалисту на заметку.
