Блоковским жестом пропавших времен

Лесневский был Рыцарем русского слова. Фото Александра Анашкина

На карманных, старинного образца, круглых с резной крышкой часах пять двадцать.

Отсчет времени попал в кадр. Осенне-зимний вечер, я фотографирую Станислава Стефановича и делаю короткие видеозарисовки в редакции его издательства на Тверском бульваре.

Почти зима, середина ноября.

Последняя наша встреча.

А может быть, и последняя его съемка.

Но никому об этом еще неизвестно. Я и сейчас все еще там, в его кабинете, и, сместив неукоснительно-неумолимый ход месяцев и дней, веду рассказ, этот репортаж из прошлого в настоящем времени.

На книжных полках, сбоку от письменного стола, за которым Лесневский принимает посетителей, знакомых литераторов, друзей, – иконы, рядом с ними портреты выдающихся русских поэтов и вышедшие в его издательстве книги.

Рассеянно и как бы машинально, медленным движением твердой руки он аккуратно сдвигает на середину стола круглые карманные часы на цепочке с приоткрытой резной крышкой, ставя в один ряд с мобильным телефоном и шариковой ручкой, разговаривая при этом и, видимо, одновременно думая о чем-то своем.

Его кабинет – в редакции издательства «Прогресс-Плеяда» на Бульварном кольце. От метро небыстрым шагом – минут пятнадцать вдоль старинных особняков. Мой обычный путь, когда прихожу повидаться. А там и редакция. В ней встречаются с ним, издателем, главным редактором, высокообразованным, мудрым человеком, будущие авторы, там он дарит – просто дарит! – недавно изданные сборники, здесь возникают идеи необычного формата уникальных книг классики, обсуждается выход сборников авторов современности.

И над всем со стены – лицо Александра Блока из размытой дымки огромного портрета. Его поэзии литературовед, подробный исследователь посвятил свою жизнь.

И опять на полках и на столах – книги, книги. Вот на одной схваченные плотными листами бумаги стопки для предстоящей в конце ноября международной книжной ярмарки. Лучшие имена, гордость русской литературы.

Слышала о мощном издательстве, где редакционный совет неоднократно выбрасывал из своего плана Бориса Пастернака. Объяснение простое и страшное: нет спроса, автор не продается, неплохо «идут» поэты, на стихи которых писали песни и по этой причине еще как-то известные широкой аудитории. Все упрощено до предела. «Мир прост. Ужасней простоты/ Нет ничего на этом свете...» – как сказал Евгений Винокуров. Об уровне издаваемого не слишком беспокоятся – важнее всего сами продажи. И Пастернака не отстаивают.

Станислав Лесневский не соотносил свои намерения и планы с этой существующей трагической реальностью, не потворствовал упрощенным, заниженным вкусам времени, а вытягивал ситуацию изданиями книг замечательных авторов на должный достойный уровень.

Известно, что Россия считается четвертым земным Уделом Пресвятой Богородицы. Крепок и нерушим этот Удел и в эти ненастные для литературы дни, если издаются великие, значительные книги. Благородный подвиг Лесневского. Безоглядное служение Слову.

Как в военные годы страна теряла в битвах бойцов, боровшихся за освобождение своей земли, так русская литература потеряла сейчас в лице Станислава Лесневского истинного воина, неуклонно, за пядью пядь отвоевывавшего ее пространства у жерла забвения, возвращая сокровища родного языка современникам.

Совсем недавно, еще до нашей встречи в редакции, 7 ноября он открывал вечер 90-летия Александра Межирова в Большом зале ЦДЛ, произнося яркую всеохватную речь. Оба многие годы вели семинар поэзии на Высших литературных курсах (ВЛК) при Литературном институте имени Горького, и литературовед и критик Станислав Лесневский, знаток русской культуры и истории, своими беседами и лекциями пробуждал у слушателей понимание необходимости стремления к глубоким литературным знаниям, поселял искры огня вдохновения.

Холодной промозглой зимой 2011 года на презентацию моей книги стихотворений «Часы Замоскворечья» в Булгаковском Доме Станислав Стефанович, хворая, не смог прийти и прислал невероятной красоты букет огромных, продолговатых шелково-пурпурных роз на длинных сильных стеблях.

Вскоре я отправила ему короткий «отчет» – видеоролики с записями чтения стихотворений с презентации и строки благодарности за те цветы:

* * *

Я послал тебе черную розу 

в бокале...

А. Блок

С.С. Лесневскому

Льющимся шелком 

слепящие розы

Посланы Вами. И мрак озарен

Сквозь патриаршие эти 

морозы

Блоковским жестом 

пропавших времен.

Ровным сияньем горящие 

жарко.

К райским пределам 

бесшумная нить.

Может ли быть драгоценней

подарка –

Вольно пылают. 

И не погасить.

Вот хранимый мной его ответ:

«Дорогая Зоя! Изумлены и очарованы Вашими волшебными стихами и Вашим удивительным посланием. (…)

Обнимаю Вас

Станислав Лесневский»

Неугасима горькая печаль потери для всех ценивших Станислава Стефановича, истинного интеллигента старого времени с сердцем, горевшим любовью к литературе. Сколько стихотворений он помнил наизусть уже и в немолодые годы. И как прекрасно, с верной интонацией, которую ощущают и передают только поэты, их читал. Помню его чтение Волошина в Коктебеле в 2012-м перед домом-музеем, где проходил очередной Международный Волошинский фестиваль. Бодрая сила души, преодолевая слабеющее тело, гнала его в большие города и малые уголки, туда, где должно было звучать поэтическое слово.

Не погасить страданий этих дней.

Еще безотраднее осиротели литературный процесс и сама наша литература с его уходом, и без того, как отмечают, переживая распад иерархии.

Его называли Рыцарем русского слова, таким он и останется навсегда в памяти за благородство жестов своих вдохновенно-бескомпромиссных деяний.

Вашингтон