Андрей Мартынов
Любая война, даже небольшая по масштабам, или, по словам Александра Твардовского, просто «незнаменитая», оставляет след в культуре. После колониальной (по меркам и форме для англичан) Крымской войны появились гениальная «Атака легкой бригады» Альфреда лорда Теннисона и ставший классическим образ «тонкой красной линии». Первая Чеченская запомнится поэтическим шедевром Юрия Шевчука «Мертвый город. Рождество».
Трагедия Первой мировой также повлияла на современную ей отечественную литературу. Антология стихов и прозы, составленная историком Константином Семеновым и литературоведом Геннадием Красниковым, довольно полно передает чувства поэтов и писателей, прямо или косвенно затронутые войной. Кто-то из них сражался на фронте или служил военным корреспондентом и поделился с читателями своим непосредственным видением боев (Николай Гумилев, Михаил Зощенко, Иван Савин, Илья Эренбург). Кто-то попал в плен или оказался интернированным в Германии (Сергей Соколов-Кречетов, Константин Федин). Кто-то все эти годы оставался в тылу (Владимир Гиляровский, Владислав Ходасевич, Федор Сологуб).
Наряду с хрестоматийными фрагментами «Жизни Клима Самгина» Максима Горького и «Хождения по мукам» Алексея Толстого или стихотворениями Александра Блока («Петербургское небо мутилось дождем…») и Владимира Маяковского («Мама и убитый немцами вечер») в книгу вошли не столь известные тексты. Например, Валентин Катаев представлен стихами, в которых он, храбрый офицер, неоднократно раненный и награжденный орденами, попытался эстетически пережить ужас войны.
 |
| Первая мировая война
в русской литературе: Антология/ Сост. Г. Красников, К. Семенов. – М.: Вече, 2014. – 592 с. |
И длилась ночь, пальбой
встревоженная,
Завороженная тоской,
Холодным ветром
замороженная
Над гулкой тишью городской.
Цвела наутро даль сиреневая,
Когда вошел в наш сонный
порт
Подбитый крейсер, волны
вспенивая,
Слегка склонясь на левый
борт.
Аналогичный взгляд на войну был характерен и для некоторых немецких ветеранов. Его, в частности, можно найти в дебютной книге Эрнста Юнгера «В стальных грозах».
Прямо противоположен взгляд на войну Михаила Зощенко. В нем нет красоты, только боль, абсурд и уродство. Но, несмотря на столь отрицательный психологический опыт, прозаик и в советское время продолжал осознавать себя офицером Императорской армии. Во время травли на заседании союза писателей, когда его обвиняли во лжи и неискренности, Зощенко отвечал, что как дворянин и офицер он не может лгать.
Глубоки представленные в сборнике стихи Арсения Несмелова (Митропольского). Именно война заставила офицера знаменитого 11-го Фанагорийского полка взяться за перо:
Тревожат память городов
Полузабытые названья:
Пржемышль, Казимерж,
Развадов,
Бои на Висле и на Сане…
Не там ли, с сумкой полевой
С еще не выгоревшим блеском,
Бродил я, юный и живой,
По пахотам и перелескам?
Жаль, что в сборник также не вошла проза Несмелова. Например, пронзительный рассказ «Полковник Афонин». В нем заглавный герой в ходе успешного боя спасает оставшихся на поле брани раненых неприятельских солдат. Повествование заканчивается сценой, когда немец, возвращающийся из плена, узнает в униженном революционными событиями герое своего спасителя и отдает ему воинские почести: «Генерал протянул ему руку. Немецкий солдат осторожно пожал ее, и на его голубых глазах были слезы. А русские солдаты, изуродованные революцией, стояли рядом и сплевывали на боевую шинель генерала подсолнечную шелуху».
Вместе с тем вызывает недоумение включение в антологию фрагмента воспоминаний генерала Алексея Брусилова. Все-таки он не был писателем.
Такая вот книга. Выходит, пушки музам не помеха – могут не молчать во время войны.
