Миссия меньшинства

– Ваш коллега по комитету Борис Немцов утверждал, что на собрании 29 января вы будете дискутировать по поводу выдвижения Ирины Хакамады кандидатом в президенты. Станет ли комитет ее поддерживать?

═

– Мы долго спорили: должно ли быть единое мнение в комитете? Я жестко против того, что все должны придерживаться одной точки зрения. Я поддерживаю Хакамаду, а Каспаров не поддерживает. У него свой взгляд на ситуацию, у меня – свой. Но мы оба за свободу выбора. И это самое главное, это принципиально. Мне нельзя навязать Хакамаду даже в пределах комитета. Поэтому дискутировать на счет выдвижения Ирины Муцуовны кандидатом в президенты мы будем. А вот поддерживать ее на выборах или нет, каждый решит для себя сам. Хотя для начала, конечно, стоит выяснить, зарегистрируют ли Хакамаду. Это ведь тоже еще вопрос открытый.

═

– Как известно, даже либерально настроенная публика достаточно негативно восприняла сообщение об учреждении Комитета «2008:свободный выбор». Многие политологи заявляют о нежизнеспособности этой организации. И, мягко говоря, скептически относятся к вашей идее положить основные силы на просвещение россиян. Вас не пугает подобная реакция?

═

– Я «повернута» на просветительстве. Уверена, что просветительская работа в любой форме сейчас необходима. Иначе через 4 года мы будем рвать на себе волосы, кричать, что у нас никто не голосует или голосует не за тех, кого надо, и сокрушаться, что в стране исчезла свобода, а всем наплевать. При этом людям никогда не объясняли, зачем им эта свобода нужна. Понимаете, в любой стране только 10–15 процентов населения (то есть абсолютное меньшинство) осознают свободу, как ценность. Они понимают: свобода – это тоже производительная сила. Когда нет свободы, начинается гниение, распад. И миссия этого меньшинства – объяснить, втолковать, если угодно, навязать большинству простую мысль: между зарплатой и свободой существует прямая взаимосвязь. У нас пошли по другому пути. Меньшинство все это время было занято не просветительством, а реформами. Думали: построим рыночную экономику, и она сама сформирует те институты, которые будут нужны, полезны. К сожалению, в нашей стране это не получилось.

═

– Вы много говорите о необходимости работы с регионами. Какие конкретно существуют программы? И насколько востребованы в регионах ваши идеи? Ведь согласно многочисленным исследованиям, авторитет действующего президента там огромен и незыблем.

═

– Это неправда! Мы не знаем, каков авторитет Путина. Насколько показательны и правомерны могут быть результаты соцопросов в тоталитарной стране? Если я живу в свободном обществе, и ко мне домой приходит социолог с вопросом: «Одобряете ли вы деятельность Путина?» – я, ничем не рискуя, могу ответить и «да», и «нет». Но если я живу с угрозой слежки, с угрозой того, что потом на меня доложат в «компетентные органы», я, конечно, отвечу «да, одобряю». Простите, но в тоталитарной стране соцопросы – нонсенс. Я уже 3 года провожу семинары для региональных журналистов. Могу сказать: им складывающаяся в стране ситуация не нравится. И наши идеи в регионах получат благодатную почву для развития. Поэтому нужно ездить, разговаривать, общаться, объяснять свою позицию. Вот у меня на семинаре выступал Гайдар. Аудитория ждала его с напряженным, злобным молчанием. Он тоже изначально не хотел приезжать: считал, что эти люди все равно его не поймут. В конце выступления ребята его не отпускали. Он два часа общался с журналистами из Каменска-Уральского, Челябинска, Магадана, Калининграда и т.д. и т.п. И все спрашивали: а почему вы раньше не объяснили нам это, Егор Тимурович? Почему вы раньше с нами не поговорили? Люди в состоянии понять, только нужно взять на себя ответственность и труд, главное – труд – оторвать пятую точку от стула, поехать и объяснить.

═

– Как вам нравится реакция на создание вашего комитета со стороны «Яблока» и СПС?

═

– Выскажу крамольную мысль: а наплевать! Могут реагировать как угодно. Вот было выступление господина Митрохина. Он жаловался, что «Яблоко» в комитет не позвали. А мы и не собираемся никого звать. Разделяете наши воззрения, хотите участвовать, считаете необходимым донести демократические идеи до широких масс – присоединяйтесь. Поезжайте в регионы, встречайтесь с людьми, рассказывайте.

═

– Стать членом вашей организации может только известное лицо? Ограничен ли состав комитета?

═

– Нет, не ограничен. Учредителей, тех, кто изначально подписал декларацию, 14 человек. Но присоединиться к нам может любой. Для этого на электронный адрес комитета нужно прислать письмо примерно следующего содержания: «Если вы что-то задумаете, и вам нужна будет моя помощь, вот мои координаты». И когда нам понадобятся ваши силы, мы обязательно вас позовем.

═

– А кто будет финансировать ваш проект? ЮКОС?

═

– Не думаю, что мы будем обращаться за финансовой поддержкой к ЮКОСу. Проблем со спонсорами и так не должно возникнуть: наши идеи, а именно идеи свободы, разделяет огромное количество людей. И уж деньги на то, чтобы нанять секретаря, сделать сайт и регулярно оплачивать билеты на самолет, мы как-нибудь найдем. Другое дело, что наши спонсоры вряд ли захотят себя назвать. Один известный предприниматель сказал нам: «Ребята, я буду вам помогать, но у меня сейчас жуткая налоговая проверка, и если я скажу, что вхожу в комитет, трудно представить, чем она кончится».

═

– То есть открыто никто из предпринимателей вас поддержать не решится?

═

– Вот, например, Ходорковский наверняка бы поддержал. На счет остальных не знаю┘ Надеюсь, кто-то отважится, осмелится. К сожалению, в нашей стране вопрос финансирования того, что тебе любо, превращается в проблему гражданского выбора. Каждый раз человеку приходится ложиться на амбразуру. Это ужасно. И именно против этого мы будем бороться. Пока – словом. Но слово – это тот питательный бульон, из которого многое может родиться. Что конкретно: политическая партия, движение или просто общенародное шевеление – сейчас не понятно. Я уверена в одном: ничего не получить можно только в том случае, если ничего не делать. А мы ввязались в бой.

═

– Раз уж вспомнили о Михаиле Ходорковском, скажите, что станет с социальными программами «Открытой России», директором которых вы являетесь, в связи с его арестом? Их закроют?

═

– Нет, наоборот. Наш бюджет на этот год даже больше, чем прошлогодний. Мы финансируем старые проекты, начинаем новые. Наши программы, например, программа по компьютеризации сельских библиотек, продолжают реализовываться. Работает клуб региональной журналистики, в рамках которого мы вскоре займемся правовым образованием журналистов. Так что пока мы дышим полной грудью.

═

– И на последок, если можно, достаточно личный вопрос. В ельцинские времена вы – спикер ЦБ, дочь министра экономики, жена зампреда ЦБ – входили в ряды политической элиты. Наверняка с тех пор у вас остался широкий круг знакомых из высших сфер. Сейчас вы оказались в лагере «контрэлиты». Друзья, знакомые из «ельцинского» периода жизни от вас не отвернулись?

═

– Те, кто отвернулся, отвернулись раньше. И слава Богу! Такие потери должны происходить. Чем быстрее они происходят, тем лучше. Тогда в 98–99 годах это было достаточно болезненно, а сейчас┘ Вы знаете, счастье общения с единомышленниками столь велико! Конечно, до сих пор, когда, например, я выступаю по радио, на студийный пейджер приходит куча гадостей. Вспоминают все: дефолт, деноминацию, чья я дочка, кто мой папа┘ Ну и что? Новых претензий никто не придумал. Новых деталей в то, что нафантазировали, тоже не добавилось. Понимаете, я не сервисная компания и не контора, торгующая мобильными телефонами, я ничего не продаю. Поэтому мне не надо брать на себя труд и тяжесть общения с людьми, которые мне чужды. Мой круг общения – а это круг единомышленников – сформировался, у нас очень близкие отношения в семье. И папа, и дочка меня прекрасно понимают. Это и есть счастье.