Александр Ципко В клубе «Хромая лошадь» пермская предпринимательская элита гибла в дыму пожара не только по вине хозяев заведения, но и из-за собственного инфантилизма, беспечности, из-за отсутствия инстинкта самосохранения. Только люди, лишенные чувства опасности, живущие по принципу «авось», могли доверять свою жизнь камере без окон и дверей. И нет никаких оснований утверждать, что этой русской беспечности у представителей так называемого «поколения Медведева» меньше, чем у так называемого «консервативного путинского большинства». Пока у нас нет самого главного для какой-либо модернизации – не только способности и потребности к самосовершенствованию, о чем все время говорит Дмитрий Медведев, но и элементарной самодисциплины, самоконтроля, без которых человек не может жить и работать в условиях техногенной цивилизации. Не было бы пожара и гибели людей в «Хромой лошади», не было бы и нынешней тотальной проверки подобного рода заведений на пожарную безопасность.
Модернизация предполагает уверенность людей в своем будущем, веру в свою страну. Но что может сделать для модернизации страны элита, у которой все самое главное в жизни – и дом, и дети, и деньги – там, за границей? Не думаю, чтобы трехсоттысячная колония русских в Лондоне была бы всерьез заинтересована в обновлении России.
Сама по себе модернизация политических институтов в России, по крайней мере в той форме, в какой она была проведена в начале 90-х, не дала ни массового творчества, ни прорывов в науке, производстве, ни обновления качества жизни. По крайней мере у нас в начале 90-х существовал и независимый Конституционный суд, и всенародно, демократическим образом избранный парламент, без всякого пресловутого «административного ресурса», и при этом все наши свободы, о которых мечтали советские люди, обернулись тотальной деградацией производства, науки, коррупции, тотальной преступностью и духовной деградацией значительной части населения. Почему у нас сама по себе свобода не дает модернизации? Этот вопрос тщательно обходят идеологи модернизационного меньшинства, входящие в команду Медведева.
Но в силу опять-таки российской интеллигентской привычки, вместо того чтобы смотреть под ноги, «мы пялим глаза в будущее». Ищем врагов «нашего дела» и спасительную «панацею», которая разом решит все наши русские проблемы. Не могу я связывать надежды с так называемым «модернизационным меньшинством», которое не знает и ничего не хочет знать о прошлом и которое в упор не видит реальные причины нашего углубляющегося отставания от Запада. Мы, шестидесятники, борьбу с остатками сталинизма действительно рассматривали как гарант процветания и прогресса страны. Слова «модернизация» мы тогда действительно не знали. Но видит Бог! Я не усматриваю никаких преимуществ в качестве мышления, в способности к анализу и самокритике у так называемого «медведевского поколения» по сравнению с нами, по сравнению с поколением шестидесятников. Ведь на самом деле абсолютно все идеологи «модернизационного меньшинства» повторяют замшелые зады перестроечного мышления. Опять все та же слепая надежда на настоящие, свободные демократические выборы...
Традиционной для российской либеральной интеллигенции леностью ума страдают все без исключения идеологи «модернизационного меньшинства». Не надо обладать особой гуманитарной культурой, чтобы понимать: для свободных выборов нужна политическая культура и, самое главное, заинтересованность людей в переменах, их способность отличить очередного популиста от политика. Прежде чем говорить о модернизации политических институтов, надо всерьез изучить причины кризиса электоральной демократии, возродившейся в начале 90-х, изучить причины поразительно низкой популярности всех тех политиков и экспертов, которые занялись сегодня пропагандой модернизационных программ Дмитрия Медведева. Неужели не видно, что при действительно свободных демократических выборах нет никаких политических шансов у тех, кто сегодня отождествляет себя с программой модернизации Медведева.
Рискну утверждать, что так называемое «путинское консервативное большинство», которое действительно боится перемен, обладает куда большим здравым смыслом, более развитым инстинктом самосохранения, чем идеологи «модернизационного меньшинства». Последние, борцы с так называемым «административным ресурсом», на самом деле рубят сук, на котором они сидят и который им обеспечивает комфорт смотрящих вперед. Только благодаря «административному ресурсу» нынешнее модернизационное и одновременно либеральное меньшинство сохранило ведущие позиции и в политике, и в средствах массовой информации, и в бизнесе. Не будь «административного ресурса», не будь давления Путина как гаранта стабильности, никогда и ни при каких условиях интеллигент Медведев не стал бы президентом со своей модернизационной повесткой дня.
Самое страшное и самое трагическое состоит в том, что на самом деле у нас нет субъекта перемен, нет ни узкой, ни массовой политической силы, которая бы всерьез стремилась к облагораживанию нашей убогой российской жизни. Многочисленные тексты, посвященные рассуждениям о грядущей модернизации, – это на самом деле не всерьез, это дымовая завеса: или для проявления лояльности лидеру «модернизационного меньшинства», или для прикрытия уже начавшейся борьбы за президентство 2012 года. Но на самом деле нет ни у кого ни сил, ни желания вылечить нашу хромую русскую лошадь и наконец-то поставить ее на ноги. Даже так называемые модернизаторы на самом деле не хотят ни демократии, ни подлинно свободных, альтернативных выборов. Они на самом деле хотят, чтобы именно их кумир, их лидер приобрел решающие высоты накануне решающей схватки за власть. Грустно, но у нас в России, к сожалению, по-другому, по-светлому и радостному бывает очень редко.
Дарья Гармоненко 