Иван Родин
Фото Reuters
После митинга с призывами Руцкого и Хасбулатова брать власть часть коллег отправилась в «Останкино», а часть осталась на месте. Уже ближе к полуночи кто-то из них дозвонился до руководителя кремлевской администрации Сергея Филатова, и тот подтвердил: в Москву входят войска. Информация эта тут же стала известна всем журналистам. Стали решать, оставаться в парламенте или уйти. Корреспондент «НГ» принял второе решение: ведь мобильных телефонов тогда не было, а стало быть, и репортажа изнутри штурмуемого здания не получилось бы.
Поэтому утром 4 октября он лежал за перевернутой остановкой (ее полусантиметровой толщины железная крыша выглядела надежной) и под свист летавших туда-сюда пуль наблюдал за танковой пальбой по Белому дому и ответными редкими ударами. Зрелище, впрочем, прекратилось быстро, а к самому зданию близко было уже не подойти – его оцепили. Поиск свободного прохода привел корреспондента «НГ» на угол Садового кольца и Нового Арбата – прямо под обстрел каких-то безумных снайперов. Они били с арбатских высоток, а по ним со всех сторон с земли палили солдатики. Было тепло и солнечно, по широким московским улицам бродили вооруженные люди – в общем, было полное впечатление оккупированного города. Но лишь в окрестностях Белого дома: на Мясницкой улице никакой мини-гражданской войной уже и не пахло. Правда, репортаж, прежде чем попасть в номер, как и другие материалы «НГ», прошел введенную президентом цензуру.
Константин Ремчуков 