Камиль Айсин Обратив внимание на полки книжных магазинов, сплошь уставленные книгами по эзотерике, и взглянув на сетку вещания некоторых телеканалов, мы всерьез задались вопросом о популярности оккультного знания в современном мире. С одной стороны, это книги «классиков» жанра – Елены Блаватской, Рудольфа Штейнера, Анни Безант, с другой – бесчисленные «тайны» тамплиеров, друидов и т.п. Разобраться в связи классической эзотерики и современной, а также в ее отношениях с массовой культурой нам помог Борис Фаликов – исследователь новых религиозных движений, преподаватель Центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета.
– В последнее время все большую популярность на телевидении и в массовой литературе приобретают темы, якобы связанные с «тайными знаниями» древних цивилизаций. Каковы, на ваш взгляд, причины такой популярности?
– Мы живем в эпоху колоссального взрыва массовой культуры. Главный ее принцип – безостановочная поставка развлечений. Развлечение публики любой ценой ведет к бесконечному тиражированию чтива и телезрелищ. Давно уже известно, что спекуляция на разного рода тайнах способна привлекать внимание читателей и зрителей сколь угодно долго, будь это тайны жизни кинозвезд и богатеев или всякие криминальные секреты. Подавляющая часть чтива и телетрэша об этом. Но есть тайны и особого рода, имеющие отношение к вещам сверхъестественным. Эти тайны способны глубоко волновать ум, но если их подавать в сенсационно-поверхностном ключе, они могут просто развлекать. Это и используется современным масскультом, он начинает жонглировать подобными штуками – от НЛО до египетских пирамид. Чем невероятней, тем лучше.
– Именно поэтому современная эзотерика так убога по сравнению с концом XIX – началом XX века?
– Именно поэтому. В ту пору она играла довольно серьезную роль. С Еленой Блаватской или Рудольфом Штейнером спорили крупнейшие умы эпохи от Владимира Соловьева до Николая Бердяева. Почему? Потому что теософы и антропософы выражали дух времени. Они пытались ответить на важные мировоззренческие вопросы. Возможен ли синтез науки и религии? Что такое творческое воображение, способно ли оно унести ум творца за пределы чувственного опыта? Является ли прогресс абсолютной ценностью или в прошлом человечества заложено нечто непреходящее? И так далее. Как они отвечали на эти вопросы – дело другое. На мой взгляд, не слишком убедительно. Может быть, потому их труды и вызывали такие жаркие возражения. Но вы можете представить себе какого-нибудь современного мыслителя, всерьез дискутирующего с оккультным трэшем? Я нет. Другое дело, когда Умберто Эко играет с этим материалом в постмодернистском духе в своем «Маятнике Фуко».
– Что вы имеете в виду?
– Постмодернизм против иерархий. Для него масскульт – предмет дискурса на равных с высокой культурой. Эко подает оккультные тайны в их массовом изводе. Он весьма ироничен, и мы не можем всерьез воспринимать все эти тамплиерские и масонские секреты. Это интеллектуальная игра, включающая в себя и насмешку над уличным оккультизмом. Поэтому «Маятник Фуко» и не может стать бестселлером, каковым стал, к примеру, «Код да Винчи».
– Но в «Коде» тоже есть игра, как и в любом произведении детективного жанра?
– Это другая игра. Это массовое развлечение, которое предлагает всерьез отнестись к излагаемым в нем секретам, вроде того, что Иисус был счастливым отцом. Тебя развлекают с помощью каких-то вещей, в которые предлагают поверить. И публика проглатывает эту наживку. Недаром Ватикан возмутился, а гиды еще долго водили специальные экскурсии по Лувру, показывая места, где разворачивались приключения героев.
– Нынешний оккультизм в его массовом варианте распространен широко, с этим не поспоришь. Но ведь выходит огромными тиражами и классическая эзотерика. Те же Блаватская и Штейнер. И она находит своих читателей. Кто они?
– Во времена Серебряного века такими читателями были люди образованные. Мы уже об этом говорили. Хотя Мандельштам и иронизировал, что теософия – это предмет увлечения флоберовского «господина Гомэ», то есть мещанина, но и тогдашние мещане тоже имели приличное образование по нынешним меркам. Однако изменилась эпоха, и вместе с ней изменилось и звучание книг Блаватской и Штейнера. Мне кажется, что их давно перестали читать внимательно. Ведь в ходе «восстания масс» утратилась и культура чтения. По книжкам теперь скользят глазами. И труд по классической эзотерике воспринимается как набор всяких чудес, который в силу своего преклонного возраста подтверждает уверенность в их реальности. Я как-то сомневаюсь, что массовый читатель сейчас способен прочитать от корки до корки «Тайную доктрину». Нет, кто-то, конечно, читает, но для большинства она стала знаком приобщенности к тайне. Стоит себе на полочке, как и положено «священной книге», а читаются всякие журнальчики про инопланетян. Но стоять должна, отсюда массовые тиражи. Хотя мне кажется, что в последнее время спрос падает. Рынок насыщен. Требуется что-то новенькое и свеженькое. Это тоже один из основополагающих принципов масскульта – продукт должен постоянно меняться.
– Эзотерическое учение по определению предназначено для некоего круга избранных. Не кажется ли вам нынешний «бум» вокруг эзотерики в корне противоречивым?
– Да, конечно. Бердяев в свое время иронизировал в том духе, что эзотерическое становится экзотерическим, то есть открытым для всех. Жаль, он не имеет возможности посмотреть какую-нибудь телепередачу про «третий глаз». Или прочитать «Код да Винчи». Но вот что любопытно. Современные элиты имеют свою эзотерику, но она совершенно иная. Это эзотерика модных брендов. Я никогда не пойму, почему именно за эту марку часов надо платить бешеные деньги, а какой-нибудь носитель «тайного знания» с Рублевки это отлично понимает. Короче, каковы элиты, такова и эзотерика.
