Вероника Гудкова
Мария Якушкина: 'Хочется, чтобы дом выражал тебя'.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
-Мария, вы оформляете чужие дома. А как вы обставили собственный?
– На собственном доме часто обкатываешь новые идеи. Хочется, чтобы дом выражал тебя. Но часто получается, что на каком-то очередном этапе жизни ты уже другой, не такой, каким был прежде. Каждый создает вокруг себя то пространство, которое он хочет видеть, которое он сам себе придумал и которого в конечном счете он достоин – в меру материальных возможностей, конечно.
– То есть все завязано в итоге на то, достоин или не достоин человек хороших условий жизни?
– Не совсем┘ Это не вопрос денег или вкуса, это другое «достоин». Речь идет об умении выбирать, умении доверять профессионалам. Можно гениально создавать уют и быть совершенно не из тех, кого принято называть «высокодуховными». У меня есть клиенты с самым разным уровнем образования, с интересами, далекими от дизайна и вообще искусства, но если им предлагаешь какую-то проработанную идею – они тут же ее принимают, даже проникаются ею. «Вот это мне нравится!» – говорят они. То есть профессионализм они принимают. Как истинные буржуа.
– Что есть буржуазность в вашем понимании?
– Мы очень приветствуем буржуазность. Она – как раз то, чего нашей стране всегда не хватало, то, что у нас исчезло после революции. Буржуазность – это то, что заставляет человека чувствовать себя «укорененным», то, что англичане называют «grounded». Человек знает, кто он, кто его предки, каковы его права и обязанности и что с ним будет если не через год, то хотя бы завтра.
– Дом вашего детства был таким?
– В Англии большинство людей живут буржуазно, то есть красиво, уютно, с ощущением корней┘ А я все-таки выросла в России, в Союзе, у нас дом был таким же, как у всех. Единственным местом, где можно было что-то создавать, импровизировать, была дача. Там можно было созидать нечто из сущего хлама. Но для этого нужно было приложить много труда, причем именно ручного труда. Иногда, если мастер делает вручную какие-то особенные, сложные, что называется эксклюзивные вещи, ему могут платить куда больше, чем обычному клерку.
Меня спрашивают иногда, можно ли сделать красивый и дешевый интерьер. Мне кажется, это невозможно. Любой интерьер – плод труда интеллектуального и труда ручного. И это даром не дается, это неизбежно стоит денег. Хороший труд стоит хороших денег. Скажем, есть английские шкафы, на которых столяр пишет автограф, как на картине. У нас есть женщина-маляр, высококлассный. Так вот, она два месяца (!) не могла научиться красить двери так, как я от нее требовала. Она плакала даже. Зато, когда все получилось, это была ее победа.
– Мир ваших интерьеров – какой он? Кто его населяет?
– Герои британской классики. Чайльд-Гарольд, персонажи Диккенса и Джейн Остин, «сентиментальные путешественники», перемежающие мебель эпохи Регентства – такую, знаете, тяжелую, декорированную плетеными решетками, стеклом «Tiffany» – охотничьими трофеями, заморскими диковинами и старинными гравюрами. Недавно мы оформляли интерьеры большого загородного клуба – именно в духе старинных британских клубов, пристанища респектабельных джентльменов. Ничего подобного пока в Москве нет.
– Вы много путешествуете. Вам нравятся азиатские интерьеры или, скажем, ближневосточные?
– Дело в том, что Англия, как метрополия восточных колоний, впитала в себя самые разные ориентальные влияния: китайские, индийские. Они очень органично вписываются в английский интерьер. А вот, скажем, итальянский минимализм, на мой взгляд, не очень интересный стиль. Даже когда он был очень популярен, он не был мне близок. Минимализм – стремление создать идеальную среду, но в ней жить очень сложно: ведь человек-то не идеален! Иногда в идеальной минималистской квартире лишний только хозяин и его вещи┘ Надо сказать, что в «наших широтах» все немного иначе: гости придут, надо, чтобы было чем удивить, что им показать. Эффектность должна присутствовать. Но надо сказать, что есть и клиенты, которые сами изначально ясно представляют, что хотят получить в итоге.
– Например?
– Например, супруга одного крупного бизнесмена в своей квартире захотела воссоздать старый аристократический дом. Вернуться к дворянским или «высококупеческим» корням, настоящему буржуазному стилю жизни. Ротонда, анфилада, строгая классическая мебель, кабинет карельской березы, комната для «танцевальных ассамблей», вид на Москву из широких окон. Неоклассицизм. И я считаю, что такой проект – очень правильная вещь, это как раз то, чего не хватает России. Возрождение традиций.
– Случалось ли вам следовать пожеланию заказчика против собственной воли?
– Чаще бывает наоборот. Ведь клиент не понимает, что получится в итоге, а дизайнер понимает. Я, делая интерьер, должна заботиться не о том, чтобы выразить свой художественный вкус, а о том, чтобы раскрыть до определенной степени характер заказчика. Ему же там жить, а не дизайнеру. Как-то одной даме очень прогрессивные дизайнеры сделали очень прогрессивный интерьер. А она пришла к нам чуть не плача: мне, мол, так хочется рюшечек, подушечек, мещанского уюта┘ Хотя бывали случаи, когда вопреки нашим долгим уговорам и убеждениям – это все-таки обязанность дизайнера: несколько раз сказать, что так и вот так делать не стоит, – клиент все-таки настаивает на своем. Приходится делать, как он велит. А потом иногда, убедившись в нашей правоте, сам же заказывает переделку – уже на наш вкус. У меня есть бумаги с такими шутливыми признаниями: «Я дурак, дизайнер – гений». И подпись.
– Могут ли заказчик и дизайнер стать друзьями?
– Конечно. Это не редкость. Когда ты создаешь для чужого, в общем-то, тебе человека среду его обитания, «интимную зону», приходится многое узнавать о его привычках, вкусах, бытовых пристрастиях. Такая откровенность сближает. В процессе работы приходится много встречаться, общаться. А где делятся интимным – там и дружба. Очень важна в этом сближении тактичность дизайнера: на тебя, как на врача, ложится обязанность сохранять конфиденциальность, не раскрывать секреты клиентов, в том числе и тех, что касаются его дома, бытового уклада.
– Как вы предпочитаете отдыхать?
– Знаете, моя работа для меня одновременно и отдых. И хобби. Наверное, потому, что она такая разнообразная, творческая, потому, что приходится общаться со множеством интересных и, что называется, состоявшихся людей. Люблю ходить по музеям, особенно – опять же работа – по музеям прикладного искусства. Например, бывая в Лондоне, каждый раз заглядываю в Музей Виктории и Альберта, рассматриваю мебель, платья.
Всегда нахожу для себя что-нибудь вдохновляющее. В любой стране мира стремлюсь посетить усадьбы, замки, полюбоваться интерьерами, узнать, как люди жили, какой был у них домашний уклад.
– А свою собственную коллекцию предметов интерьера вы не планируете выпустить?
– Я уже начала выпускать собственные вещи, «дизайнировать» собственную коллекцию. Мне кажется, за годы работы я поняла, чего хотят мои потенциальные покупатели и заказчики. Это будет серия аксессуаров для дома в классическом стиле. Что именно в нее войдет – пока секрет.
– Какую одежду вы предпочитаете? Нечто дизайнерское?
– Мне нравятся вещи невычурные, я люблю простые, классические формы. Но фактуры тканей предпочитаю интересные, мне нравятся необычные сочетания цветов, восточные мотивы. Много одежды привожу из Англии. Важно выбирать вещи разумно, чтобы спустя какое-то время не жалеть о том, что та или иная вещь есть в твоем гардеробе. Умение отказываться – это очень важно. Иногда делаешь интерьер, «набиваешь» его всеми нравящимися тебе вещицами и в какой-то момент понимаешь: нет, что-то надо обязательно убрать, чтобы не было ощущения переполненности интерьера разными аксессуарами. Скоро мы открываем новый салон, где «править бал» будет ар-деко, современный стиль. Там как раз все будет менее избыточно, с меньшим количеством рюшечек-подушечек, зато с дизайнерской мебелью, каждый предмет которой сам по себе – артефакт. Это очень актуально в современном интерьере, где нужно привлечь взгляды, может быть, даже слегка эпатировать. Например, один интерьер мы делали в круглой комнате, так сказать, «вокруг» круглого дизайнерского дивана.
– Скажите, пожалуйста, а вот эта завершенность, сознание того, что ты создал пространство, которое полностью тебе соответствует, дает ощущение счастья? Или тут же хочется пойти дальше, все снова изменить?
– Это зависит от характера. К нам в основном приходят люди состоявшиеся, которые за долгие годы поняли, к чему стремятся, «на чем сердце успокоится». Поэтому они и выбирают солидность, классику, даже некоторый консерватизм, и выбирают его если не окончательно, то надолго. Обустраиваются всерьез. Молодые, ищущие себя люди предпочитают ар-деко или восточный стиль, где все легко поменять с помощью трех подушек и пары ярких занавесей. Английские интерьеры – стиль зрелых буржуа, со сложившимся укладом, семейными историями.
