Между Россией и Швейцарией

Летом 1904 года в Баденвейлере, вдали от родины, на гостиничной койке умирал Антон Павлович Чехов, автор "Вишневого сада" - реквиема традиционной России.

Двумя годами ранее в соседней с Германией Швейцарии, в недавно приобретенном собственном доме в окрестностях Женевы, в окружении семьи угасала Мария Васильевна Якунчикова-Вебер. От той же самой болезни, что и автор "Вишневого сада", - чахотки. От которой оба искали исцеления за границей. Смерть русской художницы прошла почти незамеченной в России. Лишь в петербургском журнале "Мир искусства" в 12-м номере за 1902 год был опубликован некролог, написанный С.Дягилевым, главным редактором журнала. "Якунчикова умерла тридцати двух лет, последние два года она хворала, - писал Дягилев. - Немного времени осталось у нее для творчества, да и в судьбе ее было что-то необъяснимое и таинственное. Она была характерно русской женщиной с типично русским дарованием, а жить большую часть жизни принуждена была за границей... В Париже она работала над видами Троице-Сергиевой лавры! Лишь только она начала развиваться как художница, она вышла замуж, затем - дети, затем - серьезная болезнь сына и, наконец, смерть".

Незавершенная, так рано оборвавшаяся жизнь. Оставшаяся недопетой песня. Песня о России, Москве, о семейной усадьбе Введенское, зачехленные кресла в которой на одной из самых известных картин художницы (в Третьяковской галерее в постоянной экспозиции) языком живописи выражают ту же самую идею, что и вишневый сад Чехова, - закат патриархальной, дворянско-помещичьей России. Роль чеховского Фирса, забытого в барском доме, здесь играет сама художница, с грустью расстающаяся не только с прежней Россией, но и как бы подготавливающая свое расставание с жизнью.

Родившись в 1870 г. в состоятельной московской купеческой семье, связанной родственными узами с Третьяковыми, Мамонтовыми, Алексеевыми, Поленовыми, Мария Якунчикова росла в высокоинтеллектуальной, художественной среде. Ее родители - Василий Иванович и Зинаида Николаевна (урожденная Мамонтова) были страстными меломанами: отец прекрасно играл на скрипке, мать - на рояле. Однако не музыка, а живопись оказалась призванием Маши Якунчиковой. С 15 лет она стала вольнослушательницей Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Сестра М.В. Якунчиковой Наталья в 1882 году вышла замуж за известного русского художника, родоначальника пленэрной живописи в России Василия Дмитриевича Поленова. Дом Поленовых стал подлинной академией для начинающей художницы. Особенно тесными узами Якунчикова была связана с сестрой В.Д. Поленова - талантливой художницей Еленой Дмитриевной Поленовой, дружба с которой продолжалась до смерти последней в 1898 г.

Восемнадцати лет Мария Якунчикова впервые совершила путешествие по Европе - через Вену в Италию, а годом позже состоялась ее встреча с Парижем, где она и жила в 90-е годы, время от времени наезжая в Россию набраться сил и впечатлений для работы. Знакомая с современной французской живописью в основном по собранию С.М. Третьякова (брата основателя Третьяковской галереи), М.Якунчикова с жадностью посещает Салоны и выставки, сверяя свои московские впечатления по парижским оригиналам. Записывается в Академию Р.Жулиана, где, будучи уже сложившимся художником, на протяжении четырех лет пишет с натуры. А затем и сама выставляется в Салоне Марсова поля. Не будет преувеличением сказать, что М.Якунчикова явилась первым русским художником своего поколения, органично вписавшимся в европейский контекст, перекинувшим мостик от подмосковного Введенского до Версаля, виды которого она начала писать раньше петербуржца А.Н. Бенуа.

1897-1898 годы - кульминация творческого развития Якунчиковой, время создания таких шедевров, как "Из окна старого дома. Введенское", "Чехлы", "Церковь в старой усадьбе. Черемушки близ Москвы", находящихся в коллекции Третьяковской галереи.

В этом творческом всплеске, возможно, не последнюю роль сыграло замужество: в 1896 г. М.Якунчикова вышла замуж за студента медицинского факультета в Сорбонне Леона Вебер-Баулера - русского по паспорту, большую часть своей жизни проведшего за пределами России и позднее получившего французское гражданство.

Счастливым событием в жизни молодой семьи стало рождение в 1898 г. сына Степана. Но счастье вскоре было омрачено трагическим известием из России - 21 ноября после долгой болезни умирает Елена Дмитриевна Поленова, лучший и ближайший друг и единомышленник Марии Якунчиковой-Вебер. Утешение Якунчикова находит в продолжении дела, начатого Е.Д. Поленовой, - активном участии в устройстве Кустарного отдела русского павильона Всемирной выставки 1900 г. в Париже. На этой выставке экспонировалось огромное панно Якунчиковой "Девочка и леший" (3х3,6 м), выполненное в технике вышивки и аппликации. Оно было удостоено серебряной медали. Но Марию Якунчикову ждал новый удар судьбы - у двухлетнего сына обнаруживают туберкулез. Сына удалось спасти, но хрупкое здоровье Якунчиковой не выдержало сверхчеловеческого напряжения сил в борьбе за его жизнь, и у нее вновь открылся диагностированный еще в конце 80-х годов туберкулезный процесс, надежда на исцеление от которого и привела художницу во Францию десятью годами ранее. Усиленное лечение, любовь мужа и горный воздух Шамони, где было построено шале, помогли преодолеть кризис. Но рождение в апреле 1901 года второго сына окончательно подорвало ее здоровье. Муж увез семью сначала в Шамони, а затем в Швейцарию, где в Шен-Буржери был куплен дом. Но ни чистый швейцарский воздух, ни женевские медицинские светила не помогли - 27 декабря 1902 года Марии Васильевны Якунчиковой не стало.

Творчество Якунчиковой-Вебер не только предвосхитило развитие стиля модерн в лице петербургского "Мира искусства" и символизма московской, с глубинным саратовским акцентом, "Голубой розы", но и положило начало новаторской, на европейском уровне, живописи наших "амазонок" - художниц русского авангарда.

Наследие художницы, как и ее жизнь, разделено между Россией и Швейцарией. И если в России оно хранится в Третьяковской галерее, то в Швейцарии, где художница и похоронена, ее произведения собраны в доме, в котором она провела последние дни своей короткой жизни. Главным хранителем является ее внучка, которая многое делает для того, чтобы имя Якунчиковой-Вебер заняло достойное место в истории как русского, так и европейского искусства. Но пока тень судьбы чеховского вишневого сада незримо витает над коллекцией, которая, как нам кажется, заслуживает соответствующего ей "публичного" обрамления.