Вероника Гудкова
Приближение Хануки чувствуется задолго до начала этого веселого праздника.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
В этом году зима не спешила в Иерусалим: в начале декабря солнце жарило каменистые осыпи и стены домов из золотистого иерусалимского камня, а термометр не раз показывал плюс двадцать семь. Несчастные левантийские модницы, скупившие в чаянии холодов как повода покрасоваться все модные зимние новинки, едва те появились на прилавках, потели в меховых сапогах и кожаных пальто, в то время как гости израильской столицы щеголяли в футболках и сандалиях.
Поздно, неделю спустя после того, как зима все-таки началась и в иерусалимских холмах засвистел холодный ветер, пришла в нынешнем году и Ханука – обожаемый еврейскими детьми восьмидневный праздник. Он начинается по еврейскому лунному календарю 25 числа месяца кислева, что для всего остального мира может приходиться и на конец ноября, и на конец декабря, как в этот раз.
Русскому Новому году положены морозец и сверкающий в свете фонарей легкий снежок, а для Хануки, чтобы насладиться ею в полной мере, необходима дождливая зима Иудейских гор. За окном – холодный муссонный ливень, который обладает омерзительной привычкой лить разом со всех сторон, и пронизывающий ветер. А в теплом доме на окне одна за другой, день за днем, зажигаются свечки в восьмисвечнике-ханукии, малыши объедаются суфганийот – пончиками с вареньем и крутят дрейдл – ханукальный четырехсторонний волчок. На сторонах волчка – первые буквы слов ритуальной фразы: «нун» – «нес» (чудо), «гимель» – «гадоль» (великое), «heй» – «haйя» (было/произошло), «пей» – «по» (здесь).
Эта фраза прямиком отсылает к истории Хануки и ханукального чуда, произошедшего «по» – «здесь», то есть в Иерусалиме, в земле Израиля. А чудо было такое.
Когда был разрушен Первый Храм, а евреи оказались в вавилонском плену (422 г. до н.э., 3338 год по иудейскому летоисчислению), Иудея (еврейское государство) стала частью Персидской империи. Век спустя (в 312 г. до н.э.) она досталась Александру Македонскому. Через восемь лет после смерти Македонского, когда его бывшие соратники делили Александрову сверхдержаву, Иудея вместе с Египтом отошла Птолемею, а в 200 г. до н.э. очутилась под властью сирийцев.
В 167 г. до н.э. сирийский царь Антиох решил положить конец отправлению иудейских ритуалов в своих землях, применив для этого террор и иные непопулярные меры вроде жертвенных закланий свиней в Иерусалимском храме. Терпение евреев лопнуло, и три года спустя Матитьягу из рода Хасмонеев поднял восстание против Антиоха и его «религиозных реформ». Вместе с Матитьягу сражались и пятеро его сыновей (один из них, Иегуда Маккавей, по-еврейски – Маккаби, встал после смерти отца во главе восстания; в современном Израиле спортивных команд под названием «Маккаби» по вполне понятным причинам не меньше, чем в СССР было «Спартаков»).
25 кислева 3622 года (138 года до н.э.) священники должны были заново освятить оскверненный греками храм и зажечь огни меноры (храмового светильника-семисвечника). В чашах меноры горит кошерный (ритуально чистый) елей. Но в храме нашелся только один маленький кувшин с нетронутой печатью первосвященника – масла в нем хватило бы на сутки, а чтобы приготовить новое, нужно восемь дней. Произошло чудо: масло не иссякало все время, пока священники готовили елей. В честь этого божественного происшествия каждую Хануку евреи ежедневно зажигают по свечке в ханукии с восемью подставками, символизирующими чашечки для масла (девятая, верхняя чашечка называется «шамаш», «служка»: свечу в ней зажигают первой, а потом от нее – все остальные). По еврейскому закону ханукия ставится у окна для «обнародования чуда», чтобы огоньки за стеклом напоминали всякому прохожему о несокрушимости древней веры.
Раввины и историки толкуют и перетолковывают традиции Хануки, а малыши, да и взрослые, просто отрываются по полной. Израильские газеты весело отрапортовали, что в эту Хануку в Израиле съедят 20 млн. суфганийот, купят десять тысяч ханукий и соответствующее количество свечек для них. Предприимчивые пекари давно не ограничиваются «правильными» суфганийот с вареньем: светские израильтяне с тем же успехом, что и кошерным, отдают должное пончикам с вареной сгущенкой или просто шоколадной глазурью. На центральных улицах Иерусалима – на шумливой пешеходно-сувенирной Бен-Иегуда, на торговых Яффо и Кинг-Джордж, на маленькой площади Кикар Цион, где с утра до ночи тусуется молодежь, в еврейском квартале Старого Города и на тахане мерказит – автобусной станции – всю Хануку бойко торгуют пончиками. Модницы манерно жуют суфганийот за столиками кафе и кофеен. Спешащие на работу клерки, солдаты и солдатки с автоматами наперевес и одетые в черные лапсердаки и шляпы ортодоксы на ходу откусывают от пончика, упрятанного в бумажный пакет. Кошерные ашкеназские рестораны предлагают гостям и «латкес» – картофельные драники, жаренные, как и вся ханукальная еда, на оливковом масле.
Свечная индустрия каждую Хануку тоже переживает бум: в ход идут как простые свечки – по доллару за пачку, так и особенные, вроде тех хитросплетенных свеч-косичек, которые вручную делают из натурального воска в дивном Цфате, горном городе каббалистов и художников.
В иерархии еврейских праздников Ханука – торжество не первостепенное, уступающее таким, как шаббат, Йом-Кипур, Рош-Ха-Шана (еврейский Новый год), Суккот и Шавуот. Но в силу того, что в галуте многие столетия Ханука заменяла еврейским ребятишкам рождественские развлечения христианских сверстников, дети ее обожают. Во всех израильских детских садиках на ханукальных утренниках малыши в бумажных шапочках со свечками изображают ханукию, поют ритуальные гимны, до ушей перемазываются вареньем и гоняют по полу дрейдлы. Дети постарше играют «на интерес» по принципу костей: в зависимости от того, какая буква окажется сверху, когда волчок остановится, играющий получает ставку («гимель»), полставки («hей»), делает новую ставку («пей» или «шин») или, если выпадает «нун», остается ни с чем.
