Александр Дерябин
В Нарьян-Маре есть все, с чем обычно ассоциируется Север: нарты, олени и коренные жители тундры ненцы.
Фото автора
«Вы в Нарьян-Мар зачем летите? – спрашивает меня женщина со строгим лицом советского завуча и, не слушая ответа, продолжает: – А я к шаману Коле. Мне посоветовали – хоть раз в полгода нужно приехать и почиститься. Да и чакры проверить надо». Пока пытаюсь понять, как могут быть связаны индуистские центры силы и шаман в столице Ненецкого автономного округа (НАО), собеседница со словами «Господи, благослови!» крестится и, закрывая глаза, ждет, когда самолет наберет высоту – очевидно, с неочищенными чакрами летать страшновато.
Религиозный или паломнический туризм – отдельная отрасль путешествий, в которой у каждой конфессии собственные мекки. Когда есть Кааба, Ангкор Ват или Соловки – отлично, но что делать, если регион за полярным кругом, а населением и историческими артефактами наделен не так щедро, как земли древних цивилизаций? Ситуация, однако, не патовая. В Ненецком автономном округе уже сейчас религиозной экзотики можно найти не меньше, чем в какой-то далекой Азии. На побережье Белого моря есть у нас и малосоциализированные племена, исповедующие шаманизм, и свои «проклятия Тутанхамона». И все это в двух часах лета от Москвы.
Эзотерический бренд здесь – ненецкий шаман Коля. Он особо известен в двух регионах (Ненецкий и Ямало-Ненецкий автономные округа). К Николаю в чум, который стоит неподалеку от столицы НАО Нарьян-Мара, заезжают и чиновники, и топы от местной нефтянки – кто полечиться, кто узнать будущее, кто так, поглазеть. Слава у шамана, правда, неоднозначная. Есть у него почитатели, которые рассказывают, как он ловко лечит детей и дает уникальные прогнозы. Так, словами «будет много горящей воды» Коля вроде бы даже предсказал катастрофу на платформе British Petroleum в Мексиканском заливе, но его предупреждение почему-то проигнорировали. Недоброжелатели в способностях Коли сомневаются и говорят, что в крупном городе его скорее сразу увезли бы на принудительное лечение к наркологу. Шаман, по признанию и поклонников, и завистников, крепко пьет и однажды даже потерял свой бубен, пришлось искать новый...
Мне Колю застать не удалось – на месте был хозяин чума Матвей, который в меру сил развивает туриндустрию Нарьян-Мара. Репутация у него тоже спорная – местные жители называют его то подручным знаменитого шамана Николая, то его «владельцем» – он улаживает вопросы с гастролями колдуна в разных частях округа, а иногда даже возит того камлать в Москву, в окрестности Рублевки. Некоторые российские бизнесмены и политики, мечущиеся между рэйки, причастием и гаданиями на печени жертвенного козла, шамана весьма почитают. «Николая спросили как-то: кто для тебя Матвей, он сказал – духовный лидер», – объясняет свою роль в судьбе колдуна сам чумовладелец и переходит к этнографической программе.
«В чуме энергетика такая же, как и в египетской пирамиде», – сразу круто замешивает связь Матвей. Пересыпая этнографию и аллюзии на тему биоэнергетики прибаутками, он начинает рассказ о том, как историки увезли в Москву ненецкого семиликого идола и какие на них за это обрушились напасти. В чуме мистическая полутьма, в буржуйке посреди жилища горят доски, похожие на чей-то бывший забор... Я вместе со своими товарищами слушаю Матвея, раскрыв рот. Через полчаса, когда ученые в рассказе один за одним вымерли, Матвей вдруг берет две гнутые проволоки и, вызвав барышню-добровольца, приступает к биолокации. Померив биополе, переходит к определению степени открытости чакр. Потом, то поднимая, то опуская двигающиеся рамочки, начинает пророчить. Начинает прозаически – с брачности, перспектив трудоустройства, потом переходит к вопросам счастья. «У тебя все будет нормально, только в церковь надо почаще ходить», – обещает Матвей. Синкретизм верований в чуме становится полным.
 Чумы готовы к приему любителей экзотики. |
«Хоть шаман в отъезде, но его бубен тут, – говорит Матвей, показывая на потертый дерматиновый чехол (в таких ударники начинающих рок-групп обычно переносят тарелки), и анонсирует: – Кто бубен подержит, у того биополе сразу увеличивается в два раза. Только бить в него нельзя, будут проблемы». Я держу пахнущий чумом и оленем бубен и размышляю – колотить в него или нет...
В последнее время у Коли и Матвея обозначилась конкуренция. Для любителей русской старины и христианства разных направлений в Ненецком автономном округе появилась своя программа – поездка в исчезнувший город Пустозерск. От города остались только метки на местах, где стояли дома. Православные радетели за веру некогда сожгли в Пустозерске протопопа Аввакума (идейные расхождения и ничего личного), и тем не менее сейчас паства РПЦ вместе со старообрядцами ездит поклониться на место его казни. Причем нередко сразу после посещения шаманского чума. Добираться до города-призрака почти два часа по воде, и это отпугивает многих туристов, но место сожжения Аввакума организаторам маршрута перенести вряд ли будет под силу. А вот Матвей работает в рамках модернизации и готов двигать услугу ближе к клиентам: «Если что – я соберу чум и поставлю где надо будет. Вот следующим летом устроим экологический лагерь, будут к нам ходить и дети, и взрослые». Местные власти готовы поддерживать всех – от шаманов до организаторов экологических туров, главное, чтобы туристы – хоть верующие, хоть агностики, хоть атеисты – в Заполярье пошли более густым потоком.
Нарьян-Мар–Москва
