Куркуль Серафимыч

На российских просторах всегда есть место и разным дорогам, и всякому транспорту, и самым причудливым свойствам характера людского. Фото Геннадия Михеева/PhotoXPress.ru

Имени его я не знаю, только отчество. Да еще прозвище – Куркуль.

Потом, когда в деревне узнали о том, какое коленце Серафимыч выкинул, его стали Чудиком звать. Но это было позже, да и не все об этом «коленце» знают, для многих он так по-прежнему и значится Куркуль Серафимыч.

Живет Серафимыч в деревне, неподалеку от нашего дачного товарищества, через поле. Если приглядеться, дом Серафимыча хорошо виден: двухэтажный, с большим наделом земли, несколько сараев, загон для скота, жигуленок и трактор. Еще у Серафимыча две коровы, овцы, гуси и куры.

Мы с ним познакомились, когда только дачу купили. А дача была – 10 соток, на которых росла березовая роща. Ни забора, ни ворот и въезда для машины. Что делать? Поехали в ближнюю деревню, стали расспрашивать, мужичок у магазина посоветовал:

– Идите к Куркулю, он вам землю вспашет!

– Нам бы еще гравий для въезда…

– Куркуль и гравий привезет! Почему Куркуль? Так у нас его все тут так называют! Из-за лишней копейки удавится, все горбатится, – мужичок оказался словоохотливым. – А когда наш колхоз развалился, он колхозный трактор заграбастал на свой пай. К нам тогда городские приезжали, паи скупали, неплохие деньги давали. Я вон холодильник новый купил, юбилей отметил, всех позвал… А Куркуль деньги не взял, потребовал отдать ему трактор, да еще кусок поля арендовал… Ну да, поле никому не нужное, но он ведь картошку на нем выращивает и продает…

Дома мы Куркуля не застали, его соседка сказала, что он пашет землю под картошку, говорила о нем с большим уважением, чем тот мужичок у магазина:

– Серафимыч к обеду приедет, потом опять пахать будет, погода хорошая…

Мы заехали к Серафимычу на следующий день, по пути в Москву. Серафимыч нам поначалу понравился – колоритный такой дед, похож на Санта-Клауса, с седой бородой и усами, вместо колпака – красная кепка. Сидел на крыльце, на разноцветном коврике, связанном из тряпочек.

– Не закрывайте калитку, – сказал дед. – Присаживайтесь. Молоко будете?

Мы с мужем не отказались. Кружка была большая, эмалированная. А молоко в ней жирное, со сливками. Пока мы пили да двор разглядывали, Серафимыч расспрашивал: кто мы да откуда, чем занимаемся.

В сарае загагакали, потом вышли и пошли к калитке гуси. Позади них шла собака. И все было так неспешно и основательно, что и торопиться в город уже не хотелось.

– К речке их! – махнул рукой хозяин дома. И собака погнала гусей вниз по улице.

– Под сень черемух и акаций от бурь укрывшись наконец, – задумчиво, будто самому себе проговорил дед. Но я заметила, что он прищурился и искоса поглядывает на нас. – Живет, как истинный мудрец, капусту садит, как Гораций, разводит уток и гусей…

– И учит азбуке детей, – машинально подхватила я. Ничего себе, дед-то не простой, «Евгения Онегина» цитирует!

Землю на нашем участке Серафимыч перепахал, помог и с въездом.

В сентябре мы заехали к нему за картошкой – своей-то еще не было.

– Я и мед продаю, – сказал Серафимыч, – есть у меня ульи, себе к чаю хватает, ну, и для детишек…

– Внучат?

Внуков бы мне, что ли, настрогали, да времени у них нет… Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

– Внуков все жду, не дождуся… Сын в Арктике, дочка фотограф, в Мадриде сейчас, выставка у них там… Внуков бы мне что ли настрогали, да времени у них нет… – И опять вернулся к пчелам: – Хлопотно с пчелами, лето сухое было, цветов мало… Но для души, да и дети мед любят…

Какие дети, удивилась я, если дети у Серафимыча взрослые, а внуков у него нет?

Цены у Серафимыча были выше, чем на местном рынке. Но картошка как на подбор, мясо свежайшее, молоко со сливками. Купили.

Потом я рассказывала знакомым – куркуль он и есть куркуль, но Пушкина цитирует!

Такая же история была и с медом. За литровую банку он запросил почти как за трехлитровую, а когда мы распробовали, медок-то оказался душистый, настоящий, и решили еще купить, сказал, что мед закончился.

– Продал уже? По такой-то цене? – удивился мой муж.

Недешевы были ближе к Новому году и гуси, и баранина. Мы решили: ну его, Куркуля этого, будем у бабушек на рынке покупать.

Весной Серафимыч неожиданно приехал к нам на дачу. Стал советоваться с мужем: какую машину лучше брать, чтобы сидений побольше, и надежная, не ломалась.

«Накопил денег, будет теперь картошку с бараниной и гусями в Москву возить, там-то горожане охотно купят», – решили мы. Тут уж мой муж особенно невзлюбил Куркуля:

– Я все на старой машине езжу, а он… Ты у него чеснок спросила, так он за три головки чеснока сколько запросил? Видел я его новую машину, микроавтобус из Германии, вчера на бывшей колхозной эстакаде возился с ним.

Говорили о Серафимыче и в местном магазине, когда мы вместе с деревенскими ждали свежий хлеб. Мнения были самые разные: своим трудом зарабатывает, жадный до денег, где же жадный, когда дорогу перемыло, привез щебень на тракторе и засыпал ее, всех денег с собой в могилу не унесет…

Знакомая нам соседка Серафимыча молчала-молчала, потом заговорила:

– Много вы знаете! А то, что одиноким бабкам он бесплатно землю пашет, забыли? Во двор к нему загляните, где этот микрик? Нет уже микрика!

Но тут привезли хлеб, и о Серафимыче забыли.

А потом Серафимыч проезжал мимо нас на своем жигуленке, да застрял. Муж вздохнул, но пошел помогать. И я с ним.

– А как же ваш микроавтобус? Бережете, по деревне не ездите? – не удержалась я.

– Отдал я его.

– Как отдали?

– Как отдают? Привез в райцентр да отдал ребятишкам, интернат там…

– Как же вы… Микроавтобус, да и мед, вы же сами говорили, что мед – детям… – растерялись мы. – И никому не сказали… Никто и не поймет, что вы…

– А зачем говорить? Зачем понимать? Жизнь не трактор, начнешь по шурупам-болтикам разбирать, потом и не соберешь, – вдруг разговорился Серафимыч. – Сам себе думай, что тебе надо и зачем, а когда понял и надумал, только подтолкнуть надо, потом все само собой пойдет.

О, как закрутил! Я так до конца и не поняла: когда он говорил про «подтолкнуть», что имел в виду? Людей, которых надо к добрым делам подтолкнуть, или же про свою машину, которую мы к тому времени вытолкнули из колдобины?

Но меня Серафимыч подтолкнул, это уж точно, мед я теперь у Куркуля покупаю, втридорога, да. Такой витиеватый у меня способ сделать что-то хорошее.