Залог непотопляемости – жить в предвкушении

Если грустно, стоит только подумать о приятных вещах или явлениях, и сразу полегчает. Кадр из фильма «Звуки музыки». 1965

Есть старый мюзикл «Звуки музыки». Ему уже 60 лет, но хуже он от этого не стал. Там героиня в грозу успокаивает напуганных ребятишек и поет им песенку, перечисляя, что любит и о чем старается думать, если грустно: розы в капельках росы, теплые варежки, хрустящий штрудель. Иногда я вспоминаю эту историю и начинаю придумывать свой список: звуки настраивающихся инструментов в оркестре перед спектаклем, нежное посвистывание дроздов на рассвете, июньские ночи в царскосельских парках, белую пушистую кошку, огромными прыжками пересекающую зеленую лужайку перед домом.

Стала расспрашивать друзей и знакомых: а что бы назвали вы? Брат – лор-хирург, не ветеринар! – сразу заговорил о лошадях: они красивые, уютно топочут в конюшне, фыркают и умиротворяют. Я помнила, что он любит верховую езду и однажды из жалости купил белоснежного пони, которого собирались сдать на колбасу (хозяин конюшни проворовался). Для новоприобретенного пони семья выстроила денничок в своем саду, коник быстро освоился и весело играл в догонялки с сенбернаром Валдаем, не обращая внимания на всякие глупости вроде клумб и временами заскакивая на кухню. Меня бы такие выкрутасы точно не умиротворили, но при чем тут я? Коллега по работе первым делом назвала хруст разворачиваемой обертки шоколада, а старинный друг сообщил, что родись он художником, то «рисовал бы только жратву». Когда-то он очень любил покушать и весил больше нормы, но в последний год заделался лютым зожником, фантастически похудел, непрерывно считает калории и процент клетчатки. Однако, по сути, в его мировосприятии мало что поменялось: все равно в центре внимания остается еда. Просто раньше он бы рисовал натюрморты в стиле голландца Снейдерса – «Рыбная лавка» или «Фруктовая лавка», а теперь ему, вероятно, стали ближе композиции типа «Овсяные отруби в стакане обезжиренного кефира». Муж признался, что с удовольствием прислушивается к отдаленным «железнодорожным звукам» – стуку колес, гудкам составов, сигналам электричек. Типа манят, навевают и напоминают. Московский поэт внес в свой список атмосферу аэропортов и большие сэндвичи на мягком хлебе, а приятельница рассказала, что радуется, когда в тишине весенней ночи услышит за окном звук мотоцикла, значит, лето уже близко.

Мне нравится спрашивать людей о том, что они любят. Прежде чем ответить, человек сначала напрягается, потом почему-то смущается, но вскоре начинает вспоминать, раскрываться, и разговор приобретает замечательную теплоту и душевность. Если собеседников несколько, то может завязаться забавный спор с неожиданными поворотами сюжета. Но на моей памяти при этом никто ни с кем не ссорился и не обижался. Даже если я признавалась, что обожаю момент, когда падаю в кресло «Сапсана» Москва – Санкт-Петербург: наконец-то домой, в родное болото!

Большого открытия в таком подходе нет. Классический метод борьбы с черными мыслями мы уже знаем: «Откупори шампанского бутылку иль перечти «Женитьбу Фигаро». Можно предположить, что перед нами слова Бомарше – ведь это он дал такой совет другу Сальери. Хотя скорее всего на самом деле мы слышим голос Пушкина. Скупой рыцарь поднимал себе настроение другим способом: «Хочу себе сегодня пир устроить: / Зажгу свечу пред каждым сундуком, / И все их отопру, и стану сам / Средь них глядеть на блещущие груды».

У Виктора Драгунского есть рассказ «Что любит Мишка». Там Дениска, наслушавшись Шопена, вдохновенно говорит учителю про то, что он любит: тут и строгание, и слоненок, и прохладные звезды, и древние воины. В свою очередь, Мишка, перечислив кучу вкусняшек, признается: «Люблю котят. И бабушку».

Для кого-то ожидание рейса в аэропорту – одно из любимых состояний. Фото Vecteezy

Не знаю как вам, а мне сразу захотелось примерить все это на себя: ризотто и сладости не люблю, а Россини и запах сена – да, обожаю! Но вот сентябрь уже под вопросом. Конечно, итальянцы радуются смягчению жары, а для нас этот месяц – пронзительное предвосхищение долгих холодов и мрака. Да и не всегда приятно «ждать встречи, даже если другой не придет». Но ключевое слово – «ждать». Так что надо составлять свой список – замечательное времяпрепровождение, если у вас, например, отложили рейс.

Получатся, что часто люди любят состояние предвкушения: в аэропорту нет ничего особенно романтичного, но там витает ожидание путешествия. Звуки настраиваемых музыкальных инструментов и обрывки мелодий далеки от гармонии, но они эту гармонию обещают уже вот-вот. Говорят, что ожидание праздника приятнее, чем сам праздник, и сборы в путешествие зачастую приносят больше счастья, чем само путешествие. Можно с этим соглашаться, можно спорить, но у меня есть знакомая, которая имела развесистую семью, а сейчас живет одна. И полностью отдалась своей давней любви к путешествиям. Перемещается она по самым разным маршрутам: это могут быть и гейзеры Камчатки, и усадьбы Подмосковья, планирует все заранее и живет от одного вояжа до другого, живет предвкушениями, которые сбываются. А если не сбываются, то она называет это приключениями. Какие скрываются драмы в душе у этой дамы – нам знать не дано, да и не надо. Главное – у нее есть в жизни череда маленьких радостей. И такой подход – залог непотопляемости для любого человека.

Иногда мне кажется, что суть различия между старостью и юностью именно в предвкушении. Когда ты молод, жизнь достаточно сложна и непредсказуема, но в ней царит радостное – пусть и немотивированное – ожидание счастья, успеха, прекрасного случая. Как там у Юнны Мориц на музыку Сергея Никитина? «Не дрожать над каждым днем, вот уж этого – навалом!» И пение дроздов на рассвете обещает день, полный свершений и побед. А «жизненная опытность» часто придает предвкушению горьковатый вкус, назойливо примешивая воспоминания и разочарования. Типа «Я люблю хруст обертки, в которой прячется шоколадка, ароматная и аппетитная! Помню, как на третьем курсе мне предложила пару квадратиков милая девушка из соседней группы, мы потом с ней поженились. Но – увы – теперь шоколад уже не для меня. Ясное дело, подскочит сахар, ожирение начнет подкрадываться неслышными шагами, да и предвижу недовольное ворчание жены».

Мой сын придумал собственную форму для «списка любимых вещей и явлений»: он составил таблицу желаемых подарков, указывая в ней не только предмет, но и его стоимость, производителя и «особые приметы» – например, целесообразность. Таблицу он продлевает год от года. Некоторые позиции материализуются, а есть и такие, что занимают в ней прочное место уже несколько лет. Не потому что недоступны, а потому что не особо нужны. Список не афишируется, но и не является строгой тайной. Я помню из него резиновые сапоги «Топтыгин», релиз для блочного лука и штангенциркуль советских времен. Тут дело в том, что Топтыгиных можно накупить хоть сотню, но что с ними делать в Москве, когда работаешь, словно папа Карло? Сапоги в данном случае – это эквивалент прогулок по карельским лесам. А загадочный «релиз для лука» – это не про кулинарию, а про тренировки, к которым хочется вернуться, но значит снова – предвкушение, ожидание. И надежда, конечно. В списке духоподъемных вещей она у каждого на первом месте.