Александра Самарина. На минувшей неделе в информационном поле после долгого затишья вновь возникла партия власти. Возникла неожиданно и бурно, в ходе рядового заседания президиума генсовета вдруг объявив о съезде, назначенном на 14–15 апреля. Очевидно, к этой дате кадровый внутрипартийный расклад должен полностью состояться. Поскольку известно: съезды ЕР, так же как и Государственная Дума, по словам лидера обеих структур, «не место для дискуссий». Это означает, что сегодня готов черновой вариант пасьянса. То есть завершился важный период кадровой борьбы.
Катализатором процесса, понятно, служит приближающаяся инаугурация нового президента. Единороссы просто не могут допустить, чтобы их решения воспоследовали этому важному событию. Отчасти, вероятно, – из опасений по поводу возможных оригинальных кадровых решений нового главы государства. Партия до сих пор связана пуповиной с фигурой Владимира Путина. Оторваться страшно. Почти невозможно: мало кто воспринимает сегодня ЕР как структуру самостоятельную, независимую от нынешнего президента. Это цена победы в парламентской кампании: сделав Путина своим главным козырем, партия оставила его единственным. Неповторимым.
И вот остались считанные дни до кремлевской «пересменки». Как сложится судьба ЕР, если в середине апреля Путин откажется «вступить в ряды» официально? Она просто перестанет называться партией власти. В одночасье. Потому что невозможно представить себе премьера, погруженного во внутрипартийные разборки. Медведям отказ Путина покажется обидным и неконструктивным – в плане будущего трудоустройства. Зато у Дмитрия Медведева образуется большой простор для маневра на политическом поле. Вплоть до новых попыток вырастить единороссам конкурента на соседней делянке – хотя бы из эсэровской структуры, бережно сохраненной в Думе на случай нужды в здоровой двухпартийности. Напомним: одна из популярных версий состава будущей кремлевской администрации называет во главе ее главного партийного конструктора Владислава Суркова.
Успех попытки сделать премьера Путина своим лидером будет означать для единороссов полную викторию. Можно будет удалиться на покой до следующей кампании. Да и «Справедливая Россия» окажется загнанной в угол: одно дело – поддержать лидера соперников краткосрочно, в период избирательной кампании, и совсем другое – заниматься этим из года в год, вплоть до следующих выборов. А может, и вовсе до 2020-го. Ни одна партия не выдержит такого самоистязания.
Конечно, решение Владимира Путина предсказать трудно: слишком неожиданным стало для многих его согласие возглавить накануне парламентских выборов «Единую Россию». Сегодня он вправе поинтересоваться у людей, которым оказал столь мощную поддержку: насколько продуктивно они ею воспользовались? Что могут сегодня предложить обществу единороссы, кроме им, Путиным, озвученного плана развития страны на 12 лет вперед? Или партия власти будет в ближайшие годы вновь и вновь пережевывать несколько известных постулатов?
Однопартийная система, воссозданная в стране по образу и подобию КПСС, терпит крах. В попытке удержать ее на плаву единороссы ищут гаранта. Им может стать только нынешний президент. Однако ничто так не ослабляет государства, как такого рода «стабильность». Конкуренция в политической области – единственный путь оздоровления системы государственного управления. И если Владимир Путин вдруг станет единороссом, наилучшим выходом для России может оказаться вступление Дмитрия Медведева в ряды эсэров. Впрочем, это уже из области фантазий. А жаль.
Дарья Гармоненко