Александра Самарина.
Граждане нуждаются в более современных способах защиты от террористов.
Фото Reuters
Взрыв в аэропорту многое поменял в российской политике. И – не поменял ничего.
С одной стороны, граждане узнали любопытные подробности о своей тотальной незащищенности. Оказывается, аэропорт – всего лишь частная компания, у которой непростые отношения с МВД и представлениями о соблюдении норм безопасности. Объект государственной важности охраняли милиционеры, которым накануне теракта были разосланы уведомления об увольнении, и потому все они бросились зарабатывать напоследок, покинув неприбыльные посты у неработающих рамок.
С другой стороны, принятые властями меры и сделанные ими громкие заявления особого оптимизма не внушают. Иногда они кажутся странными. Например, объявляет представитель Генпрокуратуры о том, что теракт раскрыт. И тут же говорит, что фамилия исполнителя – тайна. Чтобы не мешать следственным действиям, надо ее скрыть. Словно замешанные в деле не смогут догадаться, о ком идет речь, если указан даже возраст подозреваемого. Еще менее понятным выглядит объяснение причин теракта президентом Дмитрием Медведевым намерением террористов помешать ему выступить в Давосе.
Или вот спустился президент в подземку, принял решение об установке сложного оборудования и дорогой техники. Однако тем, кто спускается туда регулярно, давно известно, что любое оборудование бессильно перед глупостью начальников метрополитена, в целях экономии отключающих днем и в выходные «лишние» эскалаторы, устраивая давку перед оставшимися.
Самое поразительное – Государственная Дума даже не думает заниматься расследованием случившегося. Именно сейчас нижняя палата могла бы добиться права на создание соответствующей парламентской комиссии. Так нет же: проще оказалось клич бросить – собрать денег на помощь пострадавшим.
Под шумок проскочил в Думе на прошедшей неделе в третьем чтении закон «О полиции». Проскочил легко, не задержавшись для внесения поправок, которыми так гордилась депутатская комиссия. И за которые так долго хлопотала общественность, обсуждая текст законопроекта на сайте МВД.
Событием политической жизни на прошлой неделе стало интервью Медведева телекомпании «Блумберг-ТВ». Глава государства прошелся по привычному кругу: участие в президентских выборах, оппозиция, Ходорковский. По первому вопросу определенности не прибавилось. По остальным позициям произошло заметное ужесточение оценок. Президент в очередной раз заявил, что его участие в кампании-2012 будет зависеть от состояния страны и общества. И сделал при этом забавную оговорку: если он будет баллотироваться, то сам и решит, кто будет премьером... Из реплики этой странным образом выпало понятие выборов. То есть все зависит теперь уже не от воли граждан, которым предоставлен будут какой-никакой выбор, а от решения тандема.
Вторая знаковая вещь в интервью – президент покритиковал не только партию власти, назвав ее «вечно правящей», но и оппозицию. Несистемщикам досталось за то, что она сама не знает, чего хочет, подавая слишком много заявок на одно место. И это уже далеко от уважительных оценок, которые совсем недавно давал глава государства вождям радикальной оппозиции.
Самые жесткие замечания Медведева прозвучали в адрес экс-руководителей ЮКОСа. Еще недавно президент отказывался комментировать приговор Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву – в ожидании решения кассационной инстанции. И вот теперь дожидаться этого решения не стал. На взгляд главы государства, «давление на президента неприемлемо», а прокуратура в рамках расследования одного дела вполне может позволить себе возбудить другое. То есть «предъявить новые требования» к обвиняемым. Медведев вроде бы говорил о втором деле ЮКОСа, однако на фоне слухов о третьем все это выглядело некоей подготовкой общественного мнения. Граждане не должны удивляться, если в ближайшее время вместо помилования Ходорковский получит новое обвинение.
Дарья Гармоненко