Дни приоткрытых дверей в Кремле

На Москву скоро можно будет посмотреть с высоты «Ивана Великого».
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

Кремль, занимающийся реставрацией и музеефикацией своих памятников, праздновал в этом году 500-летие Архангельского собора и колокольни Ивана Великого. Ее-то, отреставрированную и оборудованную под музей, обещали показать в конце декабря. С другой стороны, открылся последний в 2008-м выставочный проект музеев Московского Кремля – «Искусство Блистательной Порты».

В первом случае двери для публики так и не открыли. Приоткрыли – и снова захлопнули, до весны. «Ивана Великого» публика наблюдает лишь со стороны, не заходя внутрь, уже 90 лет (с тех самых пор, как в Кремль пришли большевики). Бон-Фрязин перестраивал памятник в 1505–1508-м под главную (по количеству колоколов) колокольню и «высотку» Кремля. Первоначальный облик изменился в начале XVII столетия с появлением надстройки. На этом испытания не закончились – в 1812 году была взорвана звонница, но «Иван Великий» устоял. Прошедшая реставрация была первой научной в истории здания.

Сначала памятник обещали открыть в конце года, определив предварительную дату 20 декабря. Однако теперь сообщается, что колокольня откроется лишь в мае, а до тех пор будет работать в тестовом режиме: сегодня ее показывают журналистам, потом она будет доступна только специалистам. Музейная экспозиция (которая разместится внутри колокольни и будет существовать преимущественно в мультимедийном формате) будет посвящена истории Кремля и докремлевской территории на протяжении XII–XIX веков. Среди прочего в ней представлены карты, чертежи и панорамы, зафиксированные с высоты колокольни. Смотровая площадка – куда также обещают пустить весной – из-за погодных условий будет доступна в меньшей степени, чем музей. Но взглянуть очень хочется.

Во втором случае Кремль торжественно открыл экспозицию, а через нее и двери своих фондов. Чтобы со всей наглядностью, на которую только способны около 80 экспонатов и сопровождающие их развернутые пояснения, проиллюстрировать дипломатические (в виде подарков) и торговые (в виде дорогих заказов) связи между Русью и Османской империей (Блистательной Портой) в XVI–XVII веках.

Правда, стоит напомнить, что Царьград (Константинополь) и христианство еще в конце X века привлекли послов князя Владимира, отправленных «испытывать» разные веры, – именно красотой храма и службы. В 1453 году турки взяли Константинополь и начали организовывать империю на свой лад. Построили султанский дворец Топканы. Его обслуживали одновременно несколько тысяч человек, а продукция дворцовых мастерских пришлась по вкусу и за пределами Блистательной Порты. Русь, где в начале XVI века появилась доктрина «Москва – Третий Рим» (после Рима и Константинополя), тем не менее с турками хотела дружить. Расцвет отношений пришелся на XVI–XVII столетия.

Поделенный на войну и мир экспозиционный зал сверкает излюбленным в турецких предметах сочетанием рубинов и изумрудов, блестит золотом и заполняется орнаментом из тюльпанов, гвоздик, зерен граната┘

Война, от сражения до церемоний с военным снаряжением, – не только демонстрация физической силы, но и стремление ослепить мощью превосходства. Тонкости ратного дела на выставке демонстрируются, к счастью, только на уровне оформления и терминологических изысков. Участвовавшим в церемониальной части лошадям полагалось до пяти попон-чалдаров – не из чего-нибудь: из расшитого золотом бархата. Шлем боярина Мстиславского, перешедший после его кончины к государю, украшен арабской надписью о победе и об отпущении грехов, бывших и (что самое замечательное) будущих! Клинки сабель и мечей – то с арабской вязью, то (экспорт в Порте был отлажен) с медальонами, изображающими Богородицу с младенцем и святого Георгия. Ножны, кажется, украшены с не меньшей роскошью, чем оформлялись на Руси оклады священных книг┘

По другую сторону от ратных дел – саккос и комнатный кафтан патриарха Никона, саккос митрополита Дионисия, причудливо объединяющий Марию с Христом и традиционные восточные узоры на ткани. Имена со страниц истории, страшные факты с тех же страниц обретают плоть предметов. Неподалеку – карманные часы с календарем, с женевской начинкой и со стамбульской оболочкой. Или – агатовая чаша, где рука мастера превратила камень в полупрозрачную скорлупу. Воинственный Восток. И Восток тонкий.