Скоро будет литр

Юбилей тут недавно был. 860 лет Москве. Тихо прошел, хотя, по-моему, 860 ничуть не хуже, чем 850 лет. Десять лет назад ведь как шутили? Мэр Петербурга выпивает 300 грамм, мэру столицы нужно теперь 850. Ну а 860 явно ведь лучше, чем 850. Потому что больше. Но – юбилей прошел тихо. И хорошо. Потому что радости никакой нет. Ходишь, как по чужому городу. Как персонаж американской антиутопии. Вчера еще через аэродром шел к реке Москве – купаться. Сегодня... зла не хватает. Там, где сейчас Тушинский оптовый рынок, я помню, дома стояли, коровы по аэродрому гуляли. Сам видел. Хоть и маленький тогда был, а видел. А теперь – стадион, говорят, строят.

Сразу за МКАД, по Волоколамке, недалеко от того места, где царь Дмитрий, если не ошибаюсь, стоял (его оскорблять принято Лжедмитрием, ну да ладно, сейчас не о том), умирает деревня Спас. Конечно, метро и развязка – важнее. Ходил там в январе, только собаки и лают. Людей нет почти, скоро лишь автобусная остановка останется. У нас все так – названия есть, а кроме названий – ничего. Иваньковское шоссе... Была когда-то деревня Иваньково, ее полностью уничтожили. Зато теперь там англо-американский поселок. Заборы, шлагбаумы, два мира, два образа жизни. Люди идут из Тушино или Щукино к роднику, что на реке Химка, а за семью заборами, за семью запорами... Галич все точно описал.

А трамвай? Целое движение уже есть – «Москвичи за трамвай». Кто там хотел поцеловать умную морду трамвая? Маяковский? Ах, Владимир Владимирович... Скоро уж и рельсов не останется, одни развязки. Такое впечатление, что в городе живут только машины, пешеходы, как инвалиды-колясочники, ходят строго отведенными маршрутами, которых все меньше и меньше.

Центр, Замоскворечье... Идешь по мосту, видишь, как Яуза впадает в Москву, а внизу – пустырь. Сколько ему лет? Не знаю. Сколько себя помню – там был пустырь. Что уж внизу – какие подвалы спецслужб, поди разбери. Зато под мостом – маленький пляжик, там и сейчас порою купаются. Ну не пляж, конечно, но все-таки вход в воду. Ничего, вода в Москве сейчас везде грязная, Сербор не лучше.

По мне, так скорей бы уж Москва перестала быть столицею. Может, хоть что-то удастся спасти, хоть что-то сберечь. Город рушится, остаются только фотографии, только картины, только книги. О храмах, об архитектуре. Ушедшей архитектуре, разрушенных и восстанавливаемых храмах. Я, атеист, и то радуюсь. Ибо, оберегая церковь, спасают порой и кусочек старой Москвы. Не всегда, конечно, ну да что уж теперь. Остаются нам от Москвы только воспоминания, только стоны и вздохи.

В родной (когда-то) двор не войдешь – что-то кому-то строят. Новый хозяин...

«Детский мир» пока еще стоит, но и его, говорят, скоро не будет. А там я недавно купил глобус Москвы. Забавная вещь. Надо бы еще одну штуку там продавать. И не только там, а везде и повсюду. Резиновую модель Москвы. Как в секс-шопе. Там торгуют резиновыми женщинами. Торгуйте ж резиновою Москвою. А настоящую – не трогайте. Жалко ее. 860 уже. Скоро вообще будет литр.