Иван Родин
Конституционному суду дается право интерпретировать законы в особых рамках. Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Президентские поправки к закону о Конституционном суде (КС) дают ему статус некоего суперзаконодателя. КС сможет изменить смысл любого нормативного акта, дав его истолкование через свое понимание Основного закона. И такие постановления тоже будут считаться окончательными и не подлежащими обжалованию. То есть кроме президента гарантом Конституции становится еще и КС, хотя в ней об этом ничего и не написано.
Расширение значимости КС президент Владимир Путин предлагает сделать без явного на то информационного повода. Например, эти поправки к соответствующему федеральному конституционному закону появились до традиционной встречи главы государства с судьями КС, которая обычно проводится в преддверии очередной годовщины референдума 1993 года.
В пояснительной записке к внесенному в Госдуму проекту тоже нет никаких конкретных обоснований такого усиления влияния КС на все российское законодательство. Указано только, что «в информационно-аналитических отчетах, подготовленных секретариатом КС РФ, неоднократно уделялось внимание вопросам повышения эффективности законодательного процесса в части, касающейся исполнения решений КС, и придавалось особое значение неукоснительному соблюдению правоприменительными органами требований об обязательности этих решений».
Из этой фразы, между прочим, следует только то, что КС давно указывает на ту проблему, которая властями до сих пор так и не решена. В том числе и такой ее аспект, говорится в пояснительной записке, как исполнение решений, которыми «нормативный акт либо его отдельные положения признаны соответствующими Конституции в истолковании, данном КС».
И вот теперь президент неожиданно делает решительный шаг. Вводится еще один вид постановлений КС, который как раз и будет содержать указание на те рамки, исполнение в которых того или иного закона либо какого-то иного государственного акта будет считаться единственно допустимым. Причем эти рамки установит КС исходя из собственного понимания норм Конституции. Но все равно данное постановление КС будет считаться окончательным и не подлежащим обжалованию.
Изменения, предлагаемые Путиным, заключаются еще и в том, что российские суды и все прочие правоприменители обязаны пересматривать те собственные решения, которые станут противоречить истолкованию, выработанному в КС. На эту процедуру распространяются ныне действующие нормы: на подготовку федерального или регионального закона дается полгода, а исполнительная власть изменяет свои распоряжения в течение двух месяцев. Кроме того, напомним, у КС вообще-то есть право указать даже соответствующую дату, к которой необходимо произвести корректировку законодательного поля.
Косвенное доказательство того, что не нынешний КС стал инициатором президентских поправок, предоставлено, кстати, самим главой государства. В пакете документов, направленных в Госдуму, есть письмо председателя КС Валерия Зорькина, датированное 18 ноября, начальнику Государственно-правового управления президента Ларисе Брычевой. Там кратко написано, что предлагаемые поправки КС поддерживает.
Таким образом, получается, что, хотя судьи давно жалуются на проблемы с исполнением их решений, сами они здесь ни при чем. А между тем Путин фактически делает КС еще одним гарантом Конституции: с точки зрения контроля над корреляцией с ней любых решений власти, которые она, как известно, принимает на основе тех или иных нормативных актов. Раз президент делится с КС своей функцией без особого запроса на это со стороны последнего, то можно предположить, что это делается на перспективу. Например, смены главы суда.
Напомним, что когда-то нынешний премьер Дмитрий Медведев под конец своих президентских полномочий признался, что если не второй срок, то председательство в правительстве или КС его бы вполне устроило.
